В тумане что-то вздыхало и подвывало. Сомневаюсь, что это Хрис в моем теле, я таких заунывных звуков никогда издавать не умела.
Судя по тому, что сижу на мостовой, я либо в городе, либо неподалеку. В любом случае хватит изображать приманку для нежити, пора выйти к разумным, явить испуганный лик потерявшейся сиротки. Изображать девицу в беде мне не привыкать.
«Какая девица? Я мужик», — сонно пробубнил в голове…
«Макушка?»
«Что за бред? Ну, Литрир, я тебе устрою за дополнительные эффекты сонного зелья!»
Хрис затих.
Я вселилась в его тело… в его занятое тело? Оскал вышел скорее истеричным, чем угрожающим. Где мое тело? Где моя пожизненная собственность?!
«Опять…» — зевнул Хрис, не подозревая, как попал.
«Не опять, а снова! Просыпайся, гроза носков! Куда ты нас перенес? Говори немедленно! У меня там тело бесхозное где-то валяется!» Даже думать не хочу, что с ним сделает лорд Ши.
«Ты?!»
«Дошло наконец-то. Я! Новая хозяйка твоего костномышечного аппарата!»
«Чего?»
«Того! Еловый ты наш. Я теперь в твоем теле, а мое нечастное тельце сейчас у лорда Ши».
Я почувствовала, как напряглись мышцы рук — Хрис пытался вернуть себе контроль.
«Ага, сейчас. Вначале верни меня на место».
«С удовольствием. Пошли искать некроманта!»
«Что? Да я тебя сейчас сама упокою!» А что, теорию я изучала, попрактиковаться, правда, не успела. Но опыт — дело наживное, разберусь.
«Вообще-то это мое тело». Мой золотой запас напрягся.
Хотела ехидно хихикнуть, но тут меня скрутила судорога. Туман вокруг вспыхнул золотистыми искорками.
«Зараза!» — только и смогла прошептать я, наблюдая, как к носу приближаются мои тонкие пальчики. Приближаются, но я их не ощущаю, зато, судя по сопению, чувствует Хрис.
Хрис
Получилось! Поднапрягся и вернул себе контроль над телом. Девица виечатлилась, кроме удивленного «зараза!» ни одного слова не сказала — красота! Думал, с ума сойду, когда понял, что эта ненормальная теперь в моем теле. Да еще и не хочет понимать, что оно мое.
Чем так жутко воняет?
Почесал нос. К приторному ванильному амбре примешивалось что-то непривычное, противное.
— Зараза! — пискнул я испуганным девичьим голоском, глядя на изящные пальчики, на которых красовалось несколько неглубоких царапин. Когда капсулы раздавил, порезался… Порезалась?
«Порезались! Я Дэна», — насмешливо представилась хозяйка тела.
«Хрис…»
Я баба? А куда делось мое тело? Неужели я того… обернулся? В бабу! Бред! Не может одно тело принимать два облика! А вот это точно — бред. Оборотни прекрасно оборачиваются. По правде говоря, не только они.
И я теперь, похоже, тоже то в мужика, то в бабу. Оборачиваюсь. И мне досталось не мое родное тело, а это, мать вашу!
«Не „баба“, а женщина, — обиженно поправила Дэна. — Лапы с груди убрал!»
Не убрал, потому как мои «лапы» изучали не грудь, а корсаж платья, который давил на ребра так, что, казалось, его сшили не портные, а мастера пытки, обучавшиеся у демонов Нижнего мира. Туфли, очевидно, делали тоже они. Мало того, что я женщина, так еще в кружевах и юбке!
«И в туфлях на шпильке, — мстительно добавила Дэна. — Смотри, не потеряй, это мои туфли».
«А остальное чье?»
«Одной милой леди, уступившей мне приглашение лорда Ши».
Зная методы Дэны, леди уже жаль.
«Да что с ней станется? Здоровый сон еще никому не вредил!»
«Кроме нас».
«Не надо было в меня сонными чарами кидаться!»
«Не надо было пытаться меня заморозить!»
«Ну, извини. В следующий раз я приду прямо к тебе и скажу, что тебя заказали».
«Ты? Охотница?» — Меня разбирал смех.
Эта ненормальная пигалица — охотница за головами? Они что там, в Братстве, совсем оборзели? А заказчик куда смотрел, когда вот это… мелкое и креативное нанимал?
«Ты тоже не гигант, — обиделась Дэна. — Между прочим, заказ на тебя уже год никто не хочет брать».
«Гм, скажи-ка, милая, а я у тебя какой по счету?» — Почесал зудящую макушку, стянул парик, на глаза упала рыжая прядь. Пошарил пальцами по голове, обнаружил, что стал обладателем длинной гривы насыщенного огненного цвета.
«Какое это имеет значение, какой ты у меня?» — огрызнулась Дэна, не замечая, как двусмысленно звучат ее слова.
«Первый, что ли?»
«Ага, разбежался!»
«Второй?»
Охотница громко фыркнула.
Значит, первый.
Я оскорблен. Мало того, что мелкое и вредное, так еще и неопытное.