А я ему договорить не дал, точно так же, как и Тошик мне договорить не дал. Не дал, - понял я, что больше не могу! Всё сейчас должно случится! Или уже никогда… или если он не захочет, тогда… да нет, не умру я, Тошик же рядом, но пусть уж решится всё! И я ему не дал договорить, я зажал его губы… своими… крепко… Сказать «крепко», - это ничего не сказать. Я так и Тошика никогда не целовал, - я ведь Вадима в первый раз в жизни тогда поцеловал, - но и не в этом дело, ведь и с Тошиком тоже у нас был свой первый раз, - а в том было для меня дело, что этот вот поцелуй мой, которым я Вадиму в его губы впился, этот поцелуй был не только первым, я же не знал, ведь этот поцелуй мог оказаться и совсем-совсем последним… Вот я и впился… чтобы если уж последний, так уж на всю мою жизнь тогда, чтобы я этот поцелуй навсегда запомнил, - а там пускай Вадим хоть и прогоняет меня! Эх…
Ну, вот чего я тогда боялся? Что Вадим и правда меня, - нас с Тошиком, - прогонит? Да ну… За эти пять дней понял я, какой Вадим. Или что он хуже ко мне относится будет? Не знаю. Просто я боялся. Я и сейчас боюсь! Только уже другого, - я боюсь оказаться ненастоящим, боюсь, что Вадим во мне разочаруется, решит, что я не чета ему, что его Любовь впустую… Вот и пыжусь, дурачок, корчу из себя летающего Т-90… Нет, давно надо было Вадиму со мной поговорить об этом, - буду таким, какой я на самом деле, - да я ведь и такой не подводил своих ни разу, - Тошик, Вадим, вы не просто свои, к вам это не относится, вы, это и есть я сам, - я про тех своих, что вокруг нас, - жаль, что их немного…
Короче, я тогда в Вадима не просто поцелуем впился, в этом поцелуе тогда был весь я, вся моя любовь, весь мой страх, вся моя жизнь, - да и жизнь Тошика тоже зависела от того, как Вадим на этот мой первый, - последний? - поцелуй среагирует… Среагировал? Ну, в общем, да, - среагировал Вадим на этот поцелуй…
Мы все втроём к этому моменту на том старом продавленном диване были. Да, диван в квартире, которую Вадим в Екатеринбурге снял для своих дел… Вот была бы возможность, - вот выкупил бы я тот диван… Ну, вот. На этот диван мы с Вадимом и Тошиком повалились, Тошик всхлипывает, Вадим чо-то говорит, - и я в его губы своими тут и впился, - глаза я закрыл… дрожу, что ли… Плохо я соображал тогда, - чувствую, что Тошик аж дышать рядом перестал, а Вадим… И Вадим тоже не дышит, руки раскинул, и его губы… они сначала твёрдые были, сухие… Самые лучшие! Самые… А потом… потом мягче…
Бли-ин, фу-ух-х… передохнуть надо... да и не обо всём же рассказывать стоит…
…
Когда Вадим потихоньку начал на мой поцелуй отвечать, - я чуть не расплакался… А когда он вдруг меня… ну, отстранил, и покраснел, а сам на Тошика косится, я… А он говорит, шепчет мне Вадим: - Илюша, что ты, нельзя ведь, что Антон подумает? А Тошик, - ну, вот уж об этом я расскажу! - Тошик чуть не силком меня оттолкнул, и на Вадима, и тоже его в губы! Да так, что я хоть и со стороны смотрел, а чуть сам не задохнулся! Чемпион, - одно слово… И всё у нас тут и произошло. Но я про это рассказывать не буду, - ну, с подробностями, а так-то я всё рассказал, и мне сейчас было хорошо, когда я это рассказывал…
Да! Ведь ещё были и слова… Ну, Вадим так на нас с Тошиком смотрел, - во все глаза! Ну, после. А я, дурак, не понял, и ему: - Что, Вадим, удивили мы тебя? Так мы же с Тошиком спецы в этом, мы ж такую школу прошли у Мурзика-Ту… Тут Вадим на меня ТАК зыркнул, что я в натуре язык прикусил! Честно. А Вадим взгляд погасил, и говорит: - Об одном жалею, что не с вами я с самого начала, когда бы оно ни было, - но теперь это и есть наше начало, мальчишки, и оно мне понравилось, а продолжение у нас с вами будет ещё лучше, а вот конца совсем не будет… Я вас люблю. Обоих, и сила моей любви, её качество, её суть таковы, что не может быть этому конца…
Тошик тут: - А прикинь, Вадим, Ил боялся, что ты нас прогонишь…
А я боялся, что это вы от меня уйдёте, пацаны…
А я боялся, что ты не захочешь этого всего, что не нужно тебе это…
А я боялся, что надолго ты там задержишься, Вадим…
А я боялся…
Как мы смеялись! Ржали! Как только этот старый продавленный диван и выдержал-то... Ну, поржали, - супер! - и все страхи дурные мои, - всё испарилось! Но одно дело мне покоя не давало, всё же… Нет, думаю, завтра, - обо всё мы с Вадимом завтра поговорим. Да нет, я не думал говорить с Вадимом, - в смысле проситься там с ним, чтобы его проблему решать, - ни шиша! Я же всё решил, - это значит, что я по-всякому буду с ним рядом, а просто надо же всё было обсудить, обдумать, - план, там, всё такое…
Ну, так-то мы ещё конечно поговорили. О разном, - и о пустяках всяких, - Тошик нас поприкалывал, потом мы с ним шрамы на Вадиме считать стали, - ну, нормально, пять штук… Потом про осколок в бедре Вадим рассказал, - смеётся, деятель, ещё!.. Вадим стал мне показывать, как расслабляющий массаж надо делать, - на Тошике, а тот при этом чуть не уснул, да я тут массаж, как в интернате мы делали чемпиону показал! Тошик на меня в драку, Вадим между нами встрял… короче, побесились! Потом просто лежим, каждый о своём думает, и все трое мы тогда об одном думали, - я это точняк знаю! - ясно о чём, это и говорить не надо… И уснули. Уже все втроём на диване, с нами Вадим, - теперь так вот и спим, - втроём… Так ведь что, ведь мы и живём втроём, и любим, - ЛЮБИМ, ясно? Любим…
А утром проснулись. Для того ведь и утро, - чтобы просыпаться, чтобы всё по новой, сначала чтобы всё. Ну и вот, это и было наше начало, наша новая, вечная жизнь втроём, с того утра, и навсегда! И мы утром и поговорили, - но это пусть уж Тошик расскажет, он же главный был в том разговоре, ведь Тошик оказался у нас… выдающийся тактик, так его Вадим назвал, - да уж, точняк, гений чемпионский…
Антон:
А что? Не гений, что ли? Это… ну, пускай, - гений там, не гений, - пускай, - а выдающийся, это сто пудов!.. А причём здесь скромность? Илья? При чём тут я от неё не помру, - если когда вы же ж тогда всё так и сделали, как я придумал! Скро-омность… Если хочешь знать, - это я не нескромно щас, а это я… объективно. Скромность, какая-то, - при чём тут скромность? - мне же ж это… мне от народа скрывать нечего!.. Вадим! Илька, чего он так ржёт? У-у…
Да… Кому про что, а тебе про «полопать»!.. Не-не, погоди, я так это, просто, да я тоже как бы типа проголодался, вы это, идите, ужин там готовьте, то-сё… Да я здесь поем! Илюшечка, я сорить не буду, я так, я без крошек, а если когда накрошу, - сам и уберу тогда… может быть… Ни-че-го-тут-смеш-но-го!.. Гад… Как это, - кто? Так ведь этот гад, - кто? - м-м, - ну, вот хоть и Бен-Ладан… Хотя, он, конечно, того, - крутой перец… Да не то, чтобы «нравится», не то слово, - а «уважаю», - это то слово - «респект», так, Ил, кажись? - и может, даже восхищаюсь, ну, чуточку самую… Нет, конечно, а вот за яйца бы его подвесить, - вот это самое то, - да Вадим же! - да я же ж ничо такого особого и не сказал! - во-от, но подвесить с полным уважением… Вот и правильно, вот и валите…
Ржут, понимаешь. Да нет, я не в обиде… Ещё чего! Я вообще не обижаюсь! Никогда. А зачем?.. Убью, на хрен, просто, и никаких обид!..
А вообще-то, если на честность, то я, и правда, не считаю, что я там что-то особенное придумал тогда. Вадим бы и без меня бы, и сам бы справился, - это же Вадим, - да ведь ещё если когда с ним Илюха был! Ну, помог я им, а что «гений» там, «выдающийся тактик», - не знаю… ну, приятно, конечно… А нос я и не задираю, - подумаешь, да я ещё и не такие планы могу придумывать! Вот Тёмыч бы мог бы порассказать! - а я помолчу, из скромности, блин, помолчу…
Скромность… А что? А пусть тогда Вадим лучше расскажет… Ну да, правильно, а то я… Да нет, я не того, там, хвалиться бы я не стал и так, да ведь и в самом деле, как-то получится всё это нескромно, ведь по моему плану всё вышло лучше некуда, реально проблем не было у Вадима с Ильёй.
Да, пускай лучше Вадим расскажет, - тем более, что я же с ними на само «дело» не пошёл, - не взяли! И это ещё, - «дело»… - вот мне больше нравится слово «операция»! В натуре, - раз план, раз военная хитрость, - одно слово: операция. А тех бойцов, что деньги отмывали, и которых Вадиму с Ильёй по моему плану решить пришлось, их мне не жалко. Это я сейчас для того сказал, например, чтобы ясно всё было…