По дороге домой мы с Сашкой нашли джина. Он был запечатан в витую бутылку из-под "Кока-колы". Мы по очереди пинали ее ногами, пока она, налетев на бетонный тротуар, не треснула по всей длине. Из трещины повалил густой белый дым, а когда он рассеялся, мы увидели низкого пузатого человечка в малиновом пиджаке. В левой руке он держал джиэсэмовский телефон, а правой поигрывал крупной золотой цепью, висящей на шее.
Мы пялились на него во все глаза. Наконец, глубоко вздохнув, Сашка произнес:
- Ты джин?
- Нет, блин, техасский рейнджер, — ответил джин, выплюнул жвачку и достал из пачки "Орбита" новую, — чего молчите, будто языки прикусили?
- Если ты джин, — сказал я, отойдя от напавшего ступора, — то нам полагается три желания.
- Три желания, мальчик, — сказал джин покровительственным тоном, — бывают только в сказках. С вас хватит и по одному.
Я задумался, а Сашка вдруг ляпнул:
- А откуда ты здесь взялся? Я хочу сказать, джинов обычно находят в пустынях, запечатанных в амфоры…
- Слушай, умник, — нахмурился джин, — ты когда-нибудь был в Сахаре? Ну? Не был? Так скажи мне, что там можно делать? Жара, блестящий песок, на сотни миль вокруг ни одного компьютера. И вообще, — было видно, что джина задело за живое, — амфоры все по музеям порастащили — нормальному джину негде спрятаться. Вот и приходится подстраиваться — а кто позарится на пустую бутылку из-под колы?
- Как тебя зовут-то? — спросил я.
- Вася, — ответил он. — У тебя спичек не будет?
Я посмотрел на него. В зубах джин держал стосорокамиллиметровую "More" с ментолом.
- Джин Вася, — медленно проговорил Саня, — ты что, серьезно?
- Значит не будет, — понял джин и выхватил откуда-то из воздуха зажигалку, пробурчав, — все самому надо делать.
- Ты серьезно? — повторил Саня.
Джин оторвался от пускания дыма колечками и нехорошо посмотрел на Сашку.
- Ты что, издеваешься? Какой джин в здравом, как говорится, уме скажет тебе свое истинное имя?
- А что в этом такого, — недоуменно поинтересовался я, — меня, к примеру, зовут Макс.
- Темнота! — застонал джин. — Макс его зовут! Да неужели вам олухам неизвестно, что тот, кто знает истинное имя джина, может повелевать им вечно?
- Как же вы друг к другу обращаетесь? — спросил я.
- По серийным номерам, — затянувшись, ответил он.
- Хочу знать твое истинное имя, — быстро сказал Сашка. — Это мое желание, исполняй немедленно.
Я замер. Я не был уверен в искренности джина и подозревал, что он просто хочет отобрать у Сашки его желание. На самом же деле его имя, небось, яйца выеденного не стоит.
Но случилось по-другому. Не успел Саня договорить, как в его руках оказалась толстая, страниц на шестьсот, великоформатная книга в суперобложке. От книги пахло свежей типографской краской.
- Не торопись, — сказал джин, не вынимая изо рта сигареты.
- Что это? — спросил Сашка.
- Кодекс желаний, — джин бросил окурок в созданную им самим урну, — двадцать четвертый том. Загляни на двести семьдесят третью страницу. Там прямо под пунктом… — он осекся. — Ладно, брось, не ищи. Я сам процитирую, — нараспев он произнес. — Вынуждение джина к разглашению своего истинного имени, равно как и к вечному подчинению или увеличению выделенного числа желаний не может быть сочтено легитимным желанием.
- Двадцать четвертый том, — задумчиво произнес я, — что же вы там понаписывали?
- Ты бы лучше спросил, что мы понаписывали в следующих ста восьмидесяти трех. От таких умников, как вы, хотели себя уберечь. А то вы сами не знаете, чего хотите, а нам джинам потом мучайся. Вот SC 4835-08309-0407 и вычитал по книге судеб все загадываемые желания и некорректные внес в кодекс. Кстати, если хочешь, выпишу вам обоим полное издание. Не за желание, а так.
- Нет, — сказал я, — что-то мне не хочется.
- Мне тоже, — согласился Сашка.
- Зря, — огорчился джин. — Некоторые умудрялись прочитать весь кодекс. Там есть довольно забавные желания. Ну возьмите хоть первые два тома — они содержат правила составления желаний.
- Что? — возмутился я. — Какие еще правила?
- В основном они сводятся к запрету соединительного союза "и", а также всех подобных форм. Есть и еще кое-что.
- Вот это да! — сказал Сашка.
- А чего ты хотел? — вспылил джин. — Нашелся один хитрец. Месяц думал, списки составлял, а потом принес мне стихотворение, в котором перечислил добрую тысячу желаний!
Я присвистнул.
- А что, это идея!
- Иде-е-я, — передразнил меня джин. — Вы давайте думайте, а я пока перезвоню пацанам.
- Я уже придумал, — сказал Саня. — Хочу быть Богом.