Себ продолжал за ним следить. Кстати, зря он назвал секретаря парнишкой. Рост и субтильное сложение обманули, на деле ему должно было быть за тридцать.
«Дожить до тридцати с хреном и работать секретуткой. Карьера, однако», — подумал Себ. Мальчишке он ещё мог посочувствовать, но взрослый мужик, который гробит здоровье на работе, где ему страшно дышать, никакого сострадания не вызывал.
— Вам разве не предложили сесть? — вдруг спросил секретарь, закончив намывать столешницу и переходя на боковинки. Голос у него оказался точно под стать внешности: высокий, чуть дрожащий и неуверенный. Зато, несмотря на типично ирландскую рожу, говорил он с безупречным лондонским акцентом.
— Предложили, — сухо сказал Себ, хотя, вообще-то, ему просто сказали подождать.
— Давно ждёте?
Двадцать три минуты.
— Нет.
Себ не хотел с ним трепаться.
— Вы всегда такой разговорчивый, да? — секретарь издал звук, который, кажется, должен был обозначать хихиканье.
Себ промолчал, наблюдая за тем, как его непрошеный собеседник заканчивает с боковинками стола и переключается на полки. Но даже стоя спиной, секретарь не переставал бросать на него взгляды через плечо. Себу показалось, что они стали менее испуганными и более заинтересованными. Он сменил позу и сложил руки на груди, чтобы отгородиться от этих взглядов.
— Кажется, всегда, — ответил секретарь на свой же вопрос. — Я Джим, кстати, — он опять хихикнул, в этот раз отчётливее, — рад знакомству.
— Себ, — представился Себ ровно. Хамить секретарю будущего работодателя — откровенно дерьмовая идея. Может, это такой тест? На стрессоустойчивость? Он не собирался его проваливать.
— Себ? Это от Себа-астиана? — протянул Джим, непонятным образом исказив его имя. — Дайте угадаю? Вы военный. Подождите, я попробую догадаться, в каких войсках вы служили, — Джим сделал крайне задумчивое лицо, нахмурил брови, а потом улыбнулся.
Ладно, в конце концов, оставалась надежда, что босс окажется нормальным. А с голубоватым испуганным Джимом, если повезёт, можно будет не встречаться. И вообще, Себ ведь не принял решение, так? Он пришёл просто из любопытства. Может уйти в любой момент.
— Вы снайпер, — произнёс Джим кокетливым тоном, заставляя Себа снова на него посмотреть. Ах, ну да. Секретарь, наверное, должен знать, кто приходит к его боссу. — Начали в Ирландии. Засветились в Югославии. Потом Афганистан...
— Вы читали моё досье, — пожал плечами Себ. Это тоже было вполне предсказуемо.
— Повышение по службе, — продолжил Джим, словно его и не перебивали, — Ирак, широкая известность в узких кругах, и вдруг — отставка.
Что-то произошло.
Себ перевёл на Джима взгляд, потому что его голос из манерного вдруг стал очень жёстким, зазвучал ниже. И выглядел Джим иначе. Ни следа забитости или испуга. Тряпка лежала на полу, пульверизатор остался на стеллаже, нарушая идеальный порядок. Джим, опёршись на крышку стола, внимательно смотрел на Себа.
— Я задаюсь вопросом: почему? — задумчиво и очень серьёзно произнёс Джим.
Если он собирался заставить Себа занервничать, то прогадал. Те, кто так легко узнал про Бирмингем, наверное, могли раскопать и афганскую историю.
— Даже не ответите?
— Раз уж вы читали моё досье, — сказал Себ, чувствуя раздражение из-за необходимости общаться с Джимом вместо того, чтобы уже прийти на собеседование к настоящему боссу, — то мой ответ не нужен.
— Мне интересно другое, — Джим снова улыбнулся, и от этой улыбки у Себа мороз пошёл по коже (а он насмотрелся в своей жизни на всякую жуть, и в труповозке мог перекусить, не теряя аппетита). — Скажите, Себастиан, вам было обидно? Страшно? Может, мучила совесть? Что вы чувствовали, когда поняли свою ошибку?
«Какого хера тебе это надо знать?» — отчётливо подумал Себ и хотел было промолчать, но вспомнил о камере под потолком и сказал ровно:
— Это была дешёвая ошибка.
Джим птичьим движением наклонил голову набок, потом выпрямился. Спина его больше не сутулилась.
— А как вы меряете цену, Себастиан?
Никогда в жизни никто ещё не пугал так Себа, как этот мелкий ублюдок. Если бы они не были вдвоём в кабинете всё это время, он поклялся бы, что у секретаря есть брат-близнец. Адский, злобный, опасный брат-близнец. Себ не верил в мистику, энергетику и прочую метафорическую хрень, но в этом Джиме было нечто пугающее до трясущихся поджилок. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: если Джим захочет, он уничтожит Себастиана Майлса по щелчку пальцев. И неважно, что он не допрыгнет ему до плеча. Ему, может, и не нужно.
— Я так понимаю, собеседование в самом разгаре… сэр, — сказал Себ. Это был выстрел почти наугад, без подготовки — то есть именно так, как он ненавидел стрелять, но ситуация требовала незамедлительной реакции.