Яна вопросительно посмотрела на Вику. Но та отвела взгляд. Махнула рукой со смыслом: «забей-не-спрашивай-ерунда». Про зимнюю историю она никому не рассказывала. Слишком оглушающим было то счастье. А теперь всё словно выгорело.
Даже лучшие подруги имеют право на секреты. Это закон сохранения дружбы.
Вика сделала вид, что внимательно разглядывает что-то вдалеке, а Яна проследила за её взглядом...
– Ах! Она сгорела?! – почти выкрикнула Яна, с каким-то мучительным отчаянием.
– Берёза? – с сомнением переспросила Вика, кивнув на отлично просматриваемый с этого места обугленный остов посреди поля.
– Ты что, местную легенду не знаешь? Это же телепорт! Три раза обойти против солнца – и окажешься в любом месте, в каком захочешь.
– И ты туда же! В сказки веришь.
– Ну, не совсем чтобы верю... Просто интересно, – Яна смутилась под пристальным Викиным взглядом. – Да, ты права, это всё глупости. Никаких телепортов не бывает, конечно же...
– Тут кое-что поинтереснее есть, – загадочно ответила Вика.
На вопросительный и недоверчивый взгляд подруги она хитро улыбнулась:
– Там за Бабьим оврагом есть завод. Заброшенный.
К несказанному удивлению, Яна даже заинтересовалась. А Вика на радостях выдала всё, что узнала от дедушки. Что пруд называется Холодным, что он не прогревается летом и не замерзает зимой, что причина такого явления неизвестна, что купаться туда никто не ходит и, вообще, место там нехорошее. И после его небрежную отповедь, в ответ на вопрос напрямую о Чаше, Григории и светящихся кольцах в ночном небе. Пришлось признаться, что она случайно услышала, как они шептались на кухне, и про странную грозу она тоже помнит. «Нечего голову ерундой забивать» – махнул рукой старик и странно нахмурился. Да и бабушка как-то сразу пришла, оборвав этот тревожащий разговор...
– А ты что-нибудь слышала про это? – Вика с надеждой посмотрела на Яну, но та пожала плечами.
– Григорий? Понятия не имею. Да и ни про какую Чашу не слышала ни разу.
Янкины родители стали ездить в Высоково сравнительно недавно, лет десять назад, и уж про кольца в ночном небе Яну и спрашивать не стоило.
За разговорами девочки и не заметили, как вернулись к дому. Вика неожиданно вспомнила, что на непрополотой второй грядке моркови закопана её совесть и сразу забеспокоилась. Как же она там? И вдруг её случайно откопает бабушка? Поэтому она, бросив подружке небрежное «ну, пока, до вечера», поспешила в огород.
И всё-таки это было возмутительно. До Викиного рождения оставалось всего ничего, а друзья... Яна подозрительно молчит, а Андрея, так того, вообще, нет! И совершенно ясно, что завтра они никуда не поедут. Надо же заранее о таком договариваться.
Но разве могут они совершенно спокойно забыть про День Рождения лучшей подруги?
С такими мыслями Вика поднялась с грядки, вымыла руки в прогретой за день бочке. Прибежал Валька, помог полить огород. Солнце невыразимо медленно спускалось к горизонту, и Яна почему-то не приходила. На клубничной грядке никак не хотели поспевать две первые, самые крупные ягоды, и Андрей так и не приехал. А за огородом на дальних болотах уже вовсю скрежетал коростель.
День кончился, и ничего не произошло. А так хотелось чего-нибудь. И долго-долго в золотых лучах танцевала мошкара. Душа просилась путешествовать, но надежда, призрачное предчувствие, интуиция в конце концов, заставляла Вику сидеть и ждать. Сощурив глаза, девушка смотрела на малиновое солнце, считала секунды, за которые оно скроется за горизонтом, жалела, что их не вернуть.
Пришло время ужина, и Вика отправилась в огород за зеленью.
Небо приобрело цвет бутылочного стекла. Становилось прохладно, поэтому быстро нарвав укропа и петрушки, зябко ёжась, Вика поспешила домой.
В дверь кто-то стучал… Из-за отсутствия света по тёмным сеням пришлось идти на ощупь. Вика даже рассердилась: покупатели Валькины, а встречать их – ей. А точно, там же внучок какой-то прийти должен. Нога предательски соскользнула с верхней ступеньки крылечка, но равновесие удержать получилось. Наконец, подцепив пальцем крючок, Вика распахнула дверь и…
– Привет…? А, ты за молоком? – только и смогла произнести девушка после небольшой паузы. Ну совсем она не ожидала увидеть незнакомого парня. – Проходи. Прямо. Только там темно...
Свет в кухне после сеней как-то резко ударил в глаза, и Вика, прищурившись, разглядывала гостя.
Светло-русые волосы, незастёгнутая тёмная куртка поверх серой футболки, светлые джинсы и белые кроссовки…
Всё это ерунда! У него глаза – утонуть можно, и улыбка такая, что ноги подкашиваются, и овал лица так резко очерчен…
– Здрасте, – поздоровался он с бабушкой, вынимая из кармана деньги. – Я от Людмилы Сергеевны.