— Поножовщина, — ответил он. — Трудно иметь дело с левшами.
Холли работала около двадцати минут, затем села на стул около барной стойки, ожидая, пока Винсент открывал сейф, доставал весы, отмерял восьмую часть унции травки — на самом деле это было 3,5 грамма, но у дилеров это называлось одна восьмая унции. Неожиданно он замер, спрятав руки под барной стойкой.
— Доброе утро, Винсент, мисс Голд, — пробубнил толстый мужчина с кожей цвета махагони, одетый в мокрый плащ. Он только что свернул с дороги и протиснулся сквозь узкий проход между бамбуковыми заслонками.
— Доброе утро, детектив Гамильтон, — проговорили Холли и Винсент одновременно. Холли прожила на Сент-Люке несколько месяцев, прежде чем поняла, как важны были здесь формальные приветствия. Некоторые продавцы в магазинчиках до сих пор бросали на нее злобные взгляды лишь потому, что она нечаянно обидела их.
Винсент достал руки из-под барной стойки. Они были пустыми. Он считал Гамильтона одним из лучших своих клиентов, но тот был полицейским, и нельзя было терять бдительность.
— Чем могу помочь в столь грустный день?
— Какой же он грустный? — Гамильтон снял плащ и повесил его на свободный стул. — Разве вы не слышали, что сегодня праздник?!
— О чем мы должны были слышать?
— Человек с мачете… он отрубил последнюю руку на этой земле.
— Вы поймали его! — воскликнула Холли.
— Его прикончила последняя жертва. Проститутка с Монтсеррата по имени Анжела. Пристрелила его после того, как он отрезал ей руку. Одна девушка нашла их в лаймовой роще, они лежали там вместе. Оба мертвые.
— Это стоит отметить. — Винсент потянулся под барную стойку за бутылкой рома «Сент-Люк», поставил три рюмки, наполнил две из них, затем посмотрел на Холли, но она покачала головой. Гамильтон подмигнул ей налитым кровью глазом и объявил, что ей придется выпить, когда она узнает, кем был Человек с мачете.
— И кто же это?
— Ваш сосед — парень с Сент-Винсента.
— Руфорд Ши? — Холли была потрясена, но не настолько, чтобы нарушить десятилетний зарок трезвости (по крайней мере в отношении алкоголя). — Я не верю в это.
— Придется поверить. Гамильтон выпил рюмку залпом.
— Но Руфорд не обидит и мухи!
— Да, потому что мухам не нужно отрубать лапки. — Детектив рассмеялся над своей шуткой, затем заговорил серьезно: — Я узнал это от своего начальства, — сказал он ей. — Человек с мачете и Руфорд Ши — одно и то же лицо. И оба они теперь мертвы.
Его настоящее имя было Боб Пирсон. Как и Льюис, он был потомком одной из Двенадцати датских семей. Бунгало Биллом его стали звать в честь молодого кровожадного охотника на тигров из песни группы «Битлз», когда он вернулся из Вьетнама в 1971 году. Мало кому удавалось выдержать его свирепый взгляд.
Теперь его светлая борода поседела, как и длинные волосы, которые он завязывал сзади лентой с изображением конфедератского флага, а ужасный взгляд сменился тиком и судорогой. Но по-прежнему при первой возможности он надевал камуфляж, а о его пьяных кутежах, хоть они и случались гораздо реже, на острове все еще ходили легенды.
Бизнес, которым он управлял в доме, перестроенном из старой мельницы (изначально принадлежавшей семье Пирсонов), был легальным отчасти. Он имел разрешение на торговлю оружием, и почти каждый полицейский на острове покупал у него свои неслужебные пистолеты. Но основной его доход состоял из бойкой торговли взрывчатыми веществами. Импорт и экспорт. Не случайно место неподалеку от мельницы называли пещерой Контрабандиста.
Льюис припарковал свой «ровер» у обочины, раскрыл зонтик, пересек грунтовый двор и постучал в темно-красную дверь, располагавшуюся в каменной стене мельницы.
— Кто там?
— Льюис Апгард.
— Сейчас открою.
Льюис услышал, как поворачивается ключ в замке, отодвигается щеколда и снимается цепочка. Дверь открылась. Бунгало Билл, одетый в желто-коричневую камуфляжную куртку времен операции «Буря в пустыне», вышел и жестом пригласил его войти, после чего закрыл за ним дверь на щеколду, замок и повесил цепочку.
— Доброе утро, Апгард. Я слышал про Хоки, соболезную.
Слава Богу, он был трезв.
— Доброе утро, мистер Пирсон. Жаль, что вы не пришли на похороны.
— Я не хожу на похороны. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов — таков мой девиз.
«Довольно удобный принцип, — подумал Льюис, — на тот свет мы все еще успеем». Он свернул зонтик, стараясь не забрызгать ботинки, и прислонил его к двери. В комнате не было мебели, никаких образцов товара — только цементный пол, окруженный каменными стенами. Мельницу покрывала восьмиугольная стеклянная крыша, которая придавала синеватый оттенок всему помещению. Небо наверху было свинцово-серым, дождь стучал по стеклу.