– Пофиг. На мужской взгляд, все оно едино и сводится к члену, кончающему в твою вагину, – отрезал друг безапелляционно.
– Дурость какая-то. Делать-то с этим мне что?
– Я тебе сексопатолог, что ли, Рокси? Ну не знаю… сломай гребаную плотину. Спровоцируй его трахнуть тебя. Трахни сама. Короче, тут должно прорвать.
– Или нет.
– Или нет. Но знаешь, когда долго заставляешь себя обходиться без секса, то вроде как втягиваешься. Но стоит потом разок пехнуться, и все – понеслась, как с цепи срываешься.
– Ладно. Будем прорывать, – ухмыльнулась я своему отражению в зеркале.
Глава 2
– Ни один не подходит! – рыкнул я, утерев кровь со рта. Что, на хрен, за череда ниочемошных слабаков рвется к нам на работу? Нормальные парни, способные в спарринге хоть пару минут устоять, совсем перевелись?
– Слышь, Яр, ты чего лютуешь опять? – сел рядом на скамью в спортзале Андрюха. – Завтра праздник, а ты им морды вон расписал и сам наловился.
– С каких пор проводить качественный отбор называется «лютовать»? – покосился я на него раздраженно.
– Вот только не заливай мне про отбор. Оба претендента сегодня вполне достойные парни. И тебя реально оба достали, – он ткнул на кровь, размазанную по руке, которой утерся. – Так что не парь мне. Тем более и вне отборов народ от тебя уже по углам жмется. Хер ли ты психуешь? С погремушкой посрались?
– Х*йни не городи! С чего нам с Рокс ругаться?
Не ругались мы уже сто лет. Мы последние пару недель и разговариваем-то едва. Она как сквозь меня смотрит. То есть, само собой, мы не молчим. Домой прибегаю, о Мишке с Ксюшкой болтаем, сюсюкаем с ними. Я уж точно. Ну а как нет? Да у меня каждый раз до сих пор в горле ком и сердце ребра ломает, только волосенки их понюхаю.
А то, что ни о чем другом мы не говорим... Нет, ну а хер ли я хотел? Рокс вся в детях, да и после того, через что прошла…
– Ну а чего тогда? Не выспался? Спиногрызы бушуют?
Да у меня дети – золото. Я слышал от других, что с мелкими они поначалу чуть не вешаются. Ночами не спят и все такое. Мои же – медвежата. Едят и спят. Ночью раз проснутся, попищат, я их покормить Рокс принесу – натрескались, и опять до утра не слыхать. Их не слыхать, и мы… молчим.
– Нормально все, говорю.
– А чего рожа-то такая кровожадная у тебя?
– Да с чего ты взял? – Вот же прицепился, клещ прямо.
– Я же не ослеп. Застоялся жеребец?
Перед мордой как кто тряпкой красной махнул.
– Боев, ты опять со своими пробросами *бнутыми? Я думал, ты уже унялся.
– Так я и унялся. Не я же вокруг плотоядным взглядом шарю.
– Чего-о-о?
– Того. Типа не трахнуться, так пришибить кого ищешь.
– Отвали, Андрюха!
– Не, ну реально, мне что, к жене твоей с вопросами подвалить? – вякнул и отскочил на всякий. Чуешь, говнюк, что вот-вот выхватишь.
– Не нарывайся, – рыкнул я и пошел на выход.
– Ты чего злой? – Нет, этого придурка хрен с курса собьешь, если во что-то воткнулся. Даром, что на первый взгляд п*здобол-похерист. Увязался следом и отставать не намерен.
– Да не злой я! Голодный просто. И отвали уже.
– Хм… А вам нельзя еще, что ли?
Само собой, Боев просек, что я не про жратву. А я уже и пожалел, что ляпнул. Не мужик я, что ли, таким делиться. Даже с другом. Ну трындец позорище же!
– Ну… вроде как можно, – скривился я.
– И?
– Отъ*бись! – Стыдом аж придушило слегка.
– Это ты не вы*бывайся. Проблема в чем?
– Не могу я.
– С хера ли? – офигел Андрюха.
– Потому что я на месте Рокс меня бы на х*й послал после всего, что ей пришлось… Чуть в гроб не загнал, а теперь еще и «а не пора ли нам опять начать трахаться», да? А то у меня яйца звенят и надоело терпеть.
– Так вы вообще, что ли… ничего?
– М?
– Не маленький же. Пальцы-то и рот у обоих работают нормально.
– Да ты… не твое, бля, дело. Думаешь, Рокс сейчас до этого… баловства. У нас детям два месяца. Скоро сам узнаешь, как оно…
– И что, раз дети, то ты думаешь, что твоей погремушке не хочется… того.
– Да она на меня толком не смотрит!
– А чего смотреть-то, дурака ты кусок. Морду между ног ей сунул и вылизал. А она в благодарность тебе тоже… ну хоть ручкой. Вот и жизнь наладится. Мне тебя что, учить?
– Тебе – не совать свой нос в мои дела! Я же в ваши с Катькой не лезу.
– Так чего к нам лезть? У меня закон: с постели утром не встаю, пока моя девочка хоть раз не кончит. Потому и сам на людей, заметь, не бросаюсь.