Поморщившись, Артур помог ей сделать лезвием ровный надрез вдоль незаметного шрама на внутренней стороне плеча. Подставив ватный тампон под струйки крови, слегка надавил пальцем сбоку от разреза и подцепил показавшийся край силиконовой оболочки.
И снова пришлось врачевать, обрабатывая и заклеивая пластырем новую ранку, пока Ирина делилась секретами второго задания…
– Вот и все, – печально произнесла она, запрятав отмытый от крови чип в пачку его сигарет. – Давай, Артур, прощаться…
– Продуктов у тебя дня на три, – обвел он комнатку взглядом, словно пытаясь запомнить каждую деталь. – Лекарств достаточно. Пожалуйста, не забывай колоть антибиотик – необходимо выдержать пятидневный курс… – Вытащив из-за пояса пистолет, протянул ей: – Держи. Мне оружие все равно без надобности. Пользоваться умеешь?
– Приходилось в тренировочном тире.
– Полная обойма – пятнадцать патронов. Но, надеюсь, до стрельбы дело не дойдет – скоро должен вернуться Сашка. Он спрячет тебя понадежнее, подлечит, откормит… За это время и спецслужбы угомонятся – спокойно улетишь в Москву.
– Не переживай за меня. Все будет в порядке.
– Это тоже тебе. Чтоб не скучала и родной язык не забыла, – улыбнулся Дорохов, выкладывая на стол свой плеер.
Прихрамывая, она проводила его до двери. В темном коридорчике они обнялись, и снова был долгий страстный поцелуй…
– Не забудь: посылка – в почтовом ящике тридцать третьей квартиры, а чип ты обязан оставить в ячейке камеры хранения под номером «тысяча», – прошептала девушка.
– Запомнил. Чего проще: тридцать три и тысяча.
– Пожалуйста, повтори телефонные номера. Это очень важно…
Дорохов безошибочно назвал два номера: шестизначный, которым предстояло воспользоваться в Тулузе; и семизначный – его следовало набрать сразу по прилету в Москву.
– Все правильно, – кивнула она. – Ни пуха…
– К чертям собачьм…
Тихо щелкнул замок, дверь пропустила полоску света. Он оглянулся в последний раз, провел ладонью по ее щеке…
И выскользнул в яркий солнечный день.
Артур не пошел к асфальту, а двинулся на юго-запад бездорожьем – сначала полем, потом тем же лесом, коим петляли под утро. Только повторять маршрут к повороту он не стал, а, подкорректировав направление, решил срезать – Ирина подсказала: трасса на юг в каких-то десяти-двенадцати километрах. А до побережья Средиземного моря по ней не более часа езды.
Днем, да еще в одиночку идти было легче. Он привычно вслушивался в звуки леса, бросал пристальные взгляды по сторонам и под ноги, отыскивая свежие следы. Нет, ничто вокруг не настораживало, не казалось подозрительным, враждебным…
Одного лишь Дорохов не понимал: чем дальше оставался за спиной западный пригород Ле-Пюи, тем на душе становилось тревожнее. Да, будучи телохранителем, он обязан выполнять приказы Ирины, но, вместе с тем, в голове явственно звучали и слова генерала разведки: «Жизнь агента всегда на твоей совести…»
К тому же появлялось надсадное, болезненное и мало объяснимое чувство тоски. «Привык я, что ли, к ней за несколько дней? – удивлялся он новому ощущению. – Вроде поначалу ненавидел, хотел поскорее покончить с заданием и избавиться от ее общества. А теперь, точно лишился чего-то, потерял…»
Где-то на середине пути щемящее уныние вдруг приглушила другая подоспевшая догадка: «А не оттого ли она превратилась в ласковую, нежную и доступную, что срочно потребовалось уговорить меня отправиться в Тулузу? В уме и хитрости этой девушке не откажешь. Черт, запутался я совершенно!..»
За попытками разгадать странную перемену в поведении Ирины и такую же необычную метаморфозу своего к ней отношения, час пути пролетел быстро. Перебежав дорогу, молодой человек обосновался в кустах и стал ждать подходящего попутного транспорта…
Пожилой «Фольксваген» с таким же пожилым хозяином за рулем аккуратно довез его до Нима – небольшого, утопающего в зелени города, расположенного на широкой оживленной магистрали «Ницца-Марсель-Тулуза». Поездка вышла чуть дольше запланированной, да пенять на потерю времени не приходилось – с дисциплинированным водителем шансов добраться до нужного места было несравнимо больше.
В Ниме Артур воспользовался рейсовым автобусом, курсировавшим по побережью и, через час вышел в Монпелье, находившимся еще на семьдесят километров ближе к заветной цели. В центре городка отобедал в скромном и тихом кафе, неторопливо выкурил сигарету, любуясь видом чудесного залива, а заодно и приглядываясь к праздно шатавшемуся народу. И, вдохнув полной грудью солоноватый морской воздух, направился на железнодорожный вокзал…
Скоростные поезда, следующие из Марселя в Тулузу, останавливались в Монпелье через каждые сорок минут. Купив билет, он дождался на перроне ближайший; вошел в комфортабельный вагон и, усевшись в удобное кресло, с наслаждением вытянул ноги.
Ехать с четырьмя короткими остановками предстояло два часа…
«Неужто прибыл?.. Вот она – столица юго-запада Франции! И как все просто: ни тебе ищеек из спецслужб, ни слежки, ни погони, ни перестрелок… Даже скучно», – едко ухмылялся Дорохов, бредя в потоке приехавших в Тулузу пассажиров. Народу вокруг было много – туристический сезон во Франции не прерывался ни осенью, ни зимой. В здании вокзала поток разбивался на ручейки: часть людей заворачивала к кассам или к стойкам по бронированию гостиниц, многие направлялись прямиком на привокзальную площадь – к остановкам городского транспорта. Артур же, отыскав нужный указатель, повернул к лестнице, ведущей вниз – в зал автоматических камер хранения…
Однако скоро он вернулся с цокольного этажа на первый, медленно обошел все его залы, постоял у большого стенда с изображением подробного плана вокзала. На лице, сквозь натянутую маску беспечного равнодушия, внимательный человек углядел бы озабоченность.
«Автоматических ячеек, кроме нижнего зала, боле нигде нет, – нервно чесал он затылок. – Неужели Ирина ошиблась? Неужели назвала не тот номер ячейки?.. Или перепутала – здесь следует оставить чип в тридцать третьей, а посылку забрать… Нет, глупости! Как должен выглядеть жилой дом, в котором помещается тысяча квартир?!»
Да, эйфория оттого, что добрался до места без приключений, испарилась бесследно. И начался процесс испарения в тот миг, когда капитан остановился у последнего ряда одинаковых шкафчиков из нержавеющей стали. Ряд, словно издеваясь, заканчивался номером «девятьсот девяносто девять». Нарезав два круга по залу и убедившись в том, что ящиков именно столько и ни одним больше, Дорохов поплелся наверх…
Не поверив стенду с планом, скрупулезно обшарил первый этаж, второй; не понимая многих надписей, заглядывал в залы и помещения. Потом вернулся к перронам, прошелся вокруг вокзала, предположив, что дополнительную камеру хранения могли устроить где-то в отдельном здании…
Тщетно.
И самым отвратительным было отсутствие каких-либо инструкций по выходу из подобных идиотских положений.
Что делать? Куда девать долбанный чип?..
Проще всего от него избавиться. Свернуть в туалет, запереться в кабинке, бросить в унитаз и смыть. Как упоминала утром Ирина.
«А если в его памяти содержится информация, за которую потом пятнадцать раз отвернут башку? С меня-то – с телохранителя, спрос невелик, а вот Ирину наши избалованные боссы затрахают! Им же никогда ничего не докажешь – и слышать не захотят о ранении, об исключительных обстоятельствах, – рассуждал Дорохов, возвращаясь внутрь вокзала – на втором этаже находились стойки с симпатичными представительницами авиакомпаний «Austrian» и «Lufthansa»: – Ладно, отложим пока вопрос с чипом. Займемся другими насущными проблемами: возвращением на историческую родину и получением посылки…»
Да, розовый город был удивительно красив.
Необычная архитектура из красного кирпича напоминала иллюстрации из учебников истории о Средневековье или эпохе Возрождения. Голубое речное русло, делившее город на две части; каменные мосты; ряды одинаковых по высоте домов, как в Петербурге выстроенных вдоль узких набережных. Безмятежность и приветливость горожан; отсутствие надоевшей еще в Париже сутолоки…