— Ясно, — сказал Геннадий, располагаясь на травке. — Мужской разговор. Тет-а-тет. Аудиенция у короля.
— Хватит, — поморщился Буров, — Кончай свой КВН. — Потом, не меняя позы, спросил: — Пятьдесят километров сможешь за два дня по тайге пройти?
Геннадий присвистнул:
— Да… Серьезный вопрос ты мне задал, Олег Григорьевич. Чтобы выяснить его, ты и стрельбу учинил?
— Слушай, — Буров наконец оторвался от карты. — Ты можешь не дурачиться?
Геннадий через плечо пальцем указал в сторону Веры:
— Вон та девочка не пройдет. Даже по тропе. А если Гмызин снова потащит нас по болотам да по гарям…
— Он тащит нас туда, куда я велю, — оборвал Олег Григорьевич. — А по реке? По реке сможешь пройти? Вдоль реки?
— Ну, знаешь! — Геннадий театрально развел руками. — Загадки отгадывать у меня что-то охоты нет.
— Можно и без загадок, — сдался Олег Григорьевич. Он сполз с чурбака. — Смотри: мы находимся вот здесь! Карандаш уперся в точку на карте, где синяя извилистая лента делала крутой поворот, — А где-то здесь, — теперь карандаш воткнулся не в лист, а в землю, ниже листа, — Ивановка, до нее от нижнего среза листа три — четыре километра. Значит, около пятидесяти.
— Ты же говорил, что мы пойдем вверх по Сайде, — перебил Геннадий.
— Не отказываюсь от своих слов. Мы — вверх. А ты — вниз. Вот держи, — он протянул Геннадию запечатанный конверт. — Вручишь Корешкову, сдашь ему эту девицу, — показал глазами на Веру. — С собой приведешь Катю. Мы будем ждать вас в устье Бобровки. Собирайся и выходи сейчас же!
— Сдают вещи, — хмуро сказал Геннадий. — Дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж…
— Не имеет значения, — улыбнулся Олег Григорьевич.
Так вот, значит, зачем вызвал его криком и выстрелом Олег Григорьевич! Все-таки решил отделаться от Веры, хотя Геннадию непонятно, какая кошка между ними пробежала. Ну, пререкается иногда, ну, в чем-то не соглашается с начальством. Неужели нельзя найти другое решение? Геннадий угрюмо сказал:
— Каждый солдат должен понимать свой маневр в бою. Это еще Суворову было ясно. Может, ты объяснишь мне, что произошло? Почему ее надо «сдавать»?
— Может, я не обязан перед каждым отчитываться, — с вызовом бросил Олег Григорьевич, но, видимо, поняв, что перехватил через край, мирно добавил: — Мне в маршруте таких порхающих созданий не надо. Вчера по ее халатности проворонили уникальную рощу, нам придется возвращаться туда.
— Но ты же сам о ней знал!
— Я знал. Но не могу же я обо всем помнить. Ей было поручено следить… С бумагой историю ты знаешь.
— В этой истории все виноваты.
— И сегодня опять учудила: оставила копалку в лагере, в результате день пропал. У меня ответственная работа, а не туристский поход.
— А мне, значит, предстоит развлекательная прогулка на пятьдесят километров? Спасибо! Подумаешь, копалку оставила. Вернулись бы за ней или ножом копали. И почему я? Пусть Мишка идет, а я вместо него побуду. Справлюсь. Кашу сварю даже лучше.
Олег Григорьевич не на шутку рассердился:
— Я знаю, что мне делать! Мишку я брал не затем, чтобы назад отправлять. А тебя — не для того, чтобы слушать твои грубости. И не посмотрю, что Корешков…
— Стоп! — остановил его Геннадий. — Это запрещено!
— Вот и молчи! Собирайся. Продуктов бери на три дня, не больше. На обратный путь тебя снабдят. Ружье. Спальник.
— А спальник-то зачем?
— Затем, чтобы я перед твоей мамой не отвечал, если ты в тайге загнешься. Понял?
— Угу, — мотнул головой Геннадий. — Только не понял, почему Веру нельзя отправить с проводником?
— А за лошадьми ходить кто будет? — вопросом на вопрос ответил Буров, — Трофим Петрович! — закричал он, увидев идущего от опушки проводника. — На минутку!
Гмызин выслушал начальника, подумал, прикинул что-то, сказал, что если идти по реке, то до Ивановки наберется километров пятьдесят, но тут же засомневался:
— А может, и шестьдесят. А может, и более. Это река, что ли, — присел он перед картой, — А это, значит, гора? Есть там горка, точно есть, с ее Ивановку видать. А девку-то зачем отсылаешь? Аль не по нраву?
Олег Григорьевич не стал вдаваться в подробности:
— Надо. Спокойнее без нее…
Увлекшись разговорами, они не слышали, как подошла Елена Дмитриевна.
— Олег Григорьевич! — громко начала она, и Геннадий по ее тону определил, что она взволнованна, во всяком случае, он ни разу не слышал, чтобы она громко так говорила. — Олег Григорьевич, что у нас происходит?! Вера схватила спальник и убежала…