Рослый мужчина с лысой головой провел гвардейца по коридору в знакомую комнату с зарешеченными окнами. Там помещались несколько шкафов с книгами, стол и пара стульев на тот случай, если разговор затягивался. Провожатый указал сыскарю на стул, а сам встал у двери, сцепив руки за спиной.
На столе горел одинокий подсвечник. Под широкополой черной шляпой со срезанной тульей лежал ворох каких-то бумаг. У опустевшей чернильницы валялась связка гусиных перьев. Рука в черной перчатке неторопливо вертела в пальцах перочинный нож, в то время как другая вытряхивала тонкой работы трубку в керамическую пепельницу. Окна были занавешены, и тусклый свет догорающей свечи выхватывал только руки, оставляя лицо владельца скрытым в полумраке.
— Вот и вы, наконец, — раздался хриплый баритон. — Как я вижу, спешили? В чем причина?
— Важные известия, иначе я не посмел бы беспокоить, — еле слышно ответил сыскарь и побледнел от осознания того, кому предстоит изложить столь щекотливое дело.
— Вот оно что, — рука в черной перчатке положила ножик на стол и протянулась к принесенной слугой чашке. По комнате разнесся чудный аромат горячего шоколада — невероятной редкости при дворе короля, не говоря уже о провинциях и южной столице.
— Что ж…
Из мрака показались сухие, потрескавшиеся губы, обрамленные аккуратной седой бородкой с усами, и жадно припали к чашке.
— Излагайте, — оторвавшись, произнесли губы.
— Я встретил на границе ран’дьянского охотника за головами. Он направлялся в шааронские топи следом за убийцей своего сородича, dra. Он показал знак. С ним была голова того самого драдэивари, о котором упоминалось в приказе.
— А! — раздался из-за спины гвардейца скрипучий низкий голос, принадлежавший лысому слуге. — Они же ищут убийц по отражению в глазах. Старые сказки, но, что поразительно, ран’дьянцы как-то находят.
— Он также сообщил, что сильванийский отряд перебили. И даже указал направление.
— Ну, ясное дело, коль скоро даже dra убит, — усмехнулись губы, снова оторвавшись от чашки с шоколадом. — Если враг смог прикончить такого вояку, как драдэивари, то уж о сильванийских солдатах говорить не приходится. Проклятье! Я так и знал, что ничем хорошим это предприятие не кончится. Сильванийский король совсем не бережет верных псов. Кстати, как выглядел тот ран’дьянец, что сообщил вам это?
— Он? — агент задумался, припоминая.
— Попрошу вспомнить все подробно, — донеслось из полумрака за спиной.
— И какое же направление указал вам тот недобрый вестник? — добавил человек за столом.
— Три дня пути на северо-запад от топей, — ответил сыскарь и, опережая возможные расспросы, добавил. — Сам он проехал ближе к маяку.
— Как любопытно, — руки в черных перчатках исчезли в темноте и вновь появились, разворачивая карту южных земель. — Стало быть, он ехал по берегу и пытался скрыть следы. Мугал, подай ещё свечей.
Лысый слуга немедленно исполнил приказание, водрузив на стол подсвечник, и мрак вокруг лица вопрошающего рассеялся. Это был мужчина с сухим, иссеченным морщинами лицом, высокими скулами и впалыми глазами. Его тонкий, крючковатый нос уткнулся в карту, тени выделили ввалившиеся щеки, а свеча — блестевшую лысину, которую окаймляли белые, как снег, волосы. Брови, двумя клочками торчавшие над глазами, едва нахмурившись, тут же удивленно взлетели вверх:
— Вот оно что! Это произошло как раз там, где разъезд, сопровождавший убийц драконов, повстречал двух всадников. Темный эльф и с ним ещё полуэльфка. Они очертя голову скакали наперерез и прорвались сквозь нашу славную гвардию. Отменно!
— Клод, — неожиданно обюратился по имени к мужчине Мугал, — эту полуэльфку видели с Фениксом. Капитан разъезда передал, что двое полукровок сумели бежать от них возле границы с Сильванией.
— Черт возьми! Ох уж этот хитрый лис. И здесь вывернулся! — тот, кого назвали Клодом, мрачно улыбнулся себе в усы. — Ну как им не восхищаться? Так как, говорите, выглядел тот ран’дьянец, сударь?
— Он носил маску, у него были длинные острые уши, как у ран’дьянцев, голос такой странный, будто говорит от горла. И он горбился немного…
— На спине куртки случайно не было огненных перьев? — прервал Мугал.
— Нет, в серебряных креплениях висели феларские кисточки из кожи, только сама куртка была странного кроя, приталенная и короткая, едва доходящая до пояса, с воротником-стойкой. Волосы тоже были какие-то странные, багряного цвета. Топорщились и нависали на лицо, будто их чем-то натерли. Глаза запомнились: громадные и черные. Еще у него за спиной висел небольшой меч, как островитяне делают, с квадратной гардой. Да! И за поясом на пояснице кинжал с шипом на рукоятке.