— У меня он тоже вызывает сомнения, — не сразу ответил Заимов. — Хотя полной уверенности нет.
— Но как же? Вспомните все, что он говорил, — взволнованно, торопливо заговорил Савченко. — Не могли товарищи послать в такую рискованную поездку человека, по существу, не знающего, зачем он едет. А с другой стороны, он же предлагает сложнейшую техническую идею радиосвязи через нас.
Заимов молча слушал, но когда Савченко сказал в заключение, что провокатора необходимо немедленно обезвредить, он резко поднял голову.
— Как обезвредить?
— В самом радикальном смысле, — громко ответил Савченко и шепотом добавил: — Змею надо ловить, не ожидая, пока она укусит.
Заимов прошелся по комнате и сел к столу, положив свои сильные руки в круг света.
— У меня нет уверенности, что он провокатор... я не могу в этом участвовать, — произнес он очень тихо.
— Всю ответственность за это я беру на себя. — Савченко подошел к Заимову и продолжал: — Поймите, Владимир Стоянович, или мы его обезвредим теперь же, или завтра же он поставит под удар нас. А может, еще и сегодня. И дело-то не в нас с вами, вы понимаете. А то, что он провокатор, — несомненно, несомненно.
— А если это впечатление от... его неопытности? — спросил Заимов, подняв на Савченко обеспокоенные глаза.
— Нет, Владимир Стоянович, нет! Для неопытного все, что он говорит, чересчур гладко. За всем виден определенный расчет. Предложить передать им наш шифр! Это разоблачает его окончательно, это не могло прийти в голову неопытным, это замысел гестапо! Поймите, Владимир Стоянович, промедление может стоить слишком дорого. И повторяю — дело не в нас с вами лично.
Заимов, подумав немного, решительно встал.
— Хорошо, — сказал он. — Но я должен поговорить с племянником. Пришлите его сюда.
Савченко вернулся в столовую. Когда Чемширов вышел, он сказал с усмешкой:
— Задали вы нам задачку, втроем не разберемся.
— Может быть, если так трудно и опасно... — начал Флориан, но Савченко перебил его:
— То не надо делать? Да?
Их взгляды встретились, и в их скрещении — горячий живой взгляд черных глаз Савченко и отрешенный взгляд Флориана — точно замкнулась цепь высокого напряжения. Но в следующее мгновение Савченко улыбнулся.
— А делать меж тем надо, и ни трудности, ни опасности остановить нас не должны. Вы же вот тоже через силу взяли на себя обязанность курьера и тоже ведь поручение не дай бог.
— Какое там, — вздохнул Флориан. — Так вышло, человек заболел, а у нас каждый на счету. Надо — пошел...
— Перетрусили, наверно, когда паспорт на границе отобрали? — спросил Савченко, пытаясь улыбкой ободрить собеседника.
— Если б у меня одного отобрали...
— Но у вас-то чужой был и вдобавок сделан плохо. Я бы, пожалуй, не рискнул потом явиться за ним в полицию.
— А что же было делать? — спросил Флориан.
— Идти на явку и просить новые документы. Это разумней. Разве товарищ Шварц не рассказывала, какой отличный паспорт ей тут сделали?
Флориан молчал, опустив глаза, он прекрасно понимал всю опасность этого разговора и не хотел залезать в него дальше.
— В полиции легко могли обнаружить, что ваш паспорт — плохая подделка, — продолжал Савченко.
— Ну что об этом говорить, раз все сошло хорошо, — повысив голос, сказал Флориан.
— Все же это урок, — улыбнулся Савченко.
— Конечно, урок, — согласился Флориан и тоже улыбнулся.
Некоторое время они сидели молча.
— Скажите мне честно, может, вы сомневаетесь в моей личности? — вдруг спросил Флориан.
— С чего вы это взяли? — удивился Савченко. — Да если б у меня была хоть тень сомнения, разве я находился бы сейчас здесь? Вас там в вашей Словакии, видимо, порядком запугали, вам черти в раю видятся. — Савченко пригладил свои черные волосы и сказал: — Мы ведем переговоры о том, как в самом срочном порядке добыть для вас рацию. Дело, как вы понимаете, не простое.
— Вы считаете, что связь через вас невозможна? Или вы против? — спросил Флориан.
— Это задача вторая, сначала мы займемся первой, — ответил Савченко. — Мы не можем разбрасываться, у нас не так уж много сил и возможностей.
— Я все понимаю... и мои товарищи тоже понимают, — сказал Флориан, снова опустив голову. — Конечно, наша группа — капля в море. И, наверное, мы вызываем у вас если не подозрение, то, во всяком случае, иронию. Неопытные люди — и вместе с тем большие претензии. Но что же нам делать? Разойтись и прекратить борьбу?