В сопровождении привратника вошел высокий болгарин с крупным смуглым лицом и густо посеребренной лохматой головой. Он остановился на безопасном расстоянии от Дружиловского, ощупал его маленькими злыми глазками и спросил:
— Что у вас?
— Очень важно, но конфиденциально, — Дружиловский скосил глаза на привратника.
— С кем имею честь?
— Русский офицер Дружиловский Сергей Михайлович, — четко, по-военному ответил он и щелкнул каблуками.
Настороженно всматриваясь в него, болгарин молча сделал приглашающий жест.
Они прошли в небольшую гостиную, обставленную старой мебелью красного дерева. Болгарин показал ему на кресло у стены, а сам сел поодаль у приоткрытой двери в холл.
— Вы господин Ангелов? — Дружиловский смотрел на болгарина глазами, полными сочувствия и тревоги.
— Да, я Ангелов.
Дружиловский наклонился вперед и тихо сказал:
— Вас хотят убить... сербы... я знаю это совершенно точно, можно сказать, из первоисточника.
— Это для меня не новость, — совершенно спокойно ответил Ангелов. — Они мне сами писали об этом — и не раз.
— Я думал... я счел своим долгом русского офицера... — заторопился Дружиловский, видя, что Ангелов собирается встать.
— Спасибо, я тронут вашей тревогой, — сказал болгарин. Он встал и добавил равнодушно: — В этом проявилось наше кровное славянское братство.
Дружиловский поспешно вскочил.
— Долг русского офицера, — сказал он, пристукнув каблуками. — Если разрешите, один вопрос: не нуждается ли ваше посольство в документах, разоблачающих козни Коминтерна?
— Откуда у вас... такие документы? — спросил удивленно Ангелов. Последние дни в посольстве только и разговоров, что об этих документах. Из Софии специально по этому поводу приехал ответственный сотрудник охранки.
— Это вопрос уже другой и не самый важный, — улыбнулся Дружиловский.
— Подождите минуточку.
Ангелов вышел и вскоре вернулся с мужчиной почтенного возраста в мешковатом костюме, Ангелов представил Дружиловского.
— Я секретарь посла, — сказал вошедший. — Будьте любезны уточнить, о каких документах идет речь.
Нарушая инструкцию Зиверта, Дружиловский протянул свою визитную карточку, где было указано, что он возглавляет информационное агентство «Руссина», занимающееся деятельностью Коминтерна.
— Скажите, пожалуйста, вы знаете господина Зиверта? — спросил болгарин, внимательно смотря на него через толстые очки.
Дружиловский сделал неопределенный жест рукой.
— Хорошо, — улыбнулся болгарин. — Но нас могут интересовать только документы, связанные с Болгарией.
— Можно и такие, — сказал Дружиловский.
— Нам нужны очень определенные документы.
— Для этого мне понадобятся ваша помощь, ваш совет, а что касается меня, можете не сомневаться, я сделаю все, что в моих силах.
Пожилой болгарин пригласил Дружиловского пройти с ним в его кабинет.
Дружиловский понял, что это был кабинет самого посла. А по тому, как по-хозяйски болгарин сел за массивный стол, над которым висел большой портрет болгарского царя, как небрежно отодвинул он в сторону лежавшие на столе бумаги, подпоручик самодовольно решил, что имеет дело с самим послом.
— Я хочу кое-что объяснить вам, — начал болгарин.
— Я весь внимание. — Дружиловский вытянул вперед лицо, выражавшее серьезность и сосредоточенность.
— Всю атмосферу жизни в нашей стране отравляют коммунисты...
— Как и всюду, как и всюду, — сочувственно вставил Дружиловский.
— Но у нас особенно, — продолжал болгарин. — Потому что у нас очень сильны традиционные симпатии к русским, к Москве, и многие просто не могут понять, что теперь от Москвы болгарину ничего хорошего ждать нельзя.
— Совершенно верно, — согласился Дружиловский.
— Вот на это мы и хотели бы открыть глаза всем болгарам...
— Именно этим мое агентство и занимается, — солидно произнес Дружиловский. — Не можете ли вы несколько конкретизировать свои интересы?
— Хорошо бы, например, иметь документ, из которого в Болгарии узнали бы, что Москва учит болгарских коммунистов сеять в нашей стране национальную рознь с целью вызвать смуту.
— Все ясно, — Дружиловский вынул блокнот. — Скажите, о каких нациях идет речь.