Он не предложил отвезти меня домой, он, кажется, вообще забыл обо мне. Скинул куртку, после кобуру, ушел в ванную комнату, где умылся, почистил зубы. После вытер лицо полотенцем, прошел в спальню, скинул ремень, джинсы, разделся до трусов.
Я все это время стояла как призрак, наблюдая за ним.
Наверное, я могла уехать на такси, на попутке. Могла что-то предпринять, но я не хотела. Я хотела остаться. С тем, кто без тени смущения вел себя так, будто посторонних в доме не существовало.
Он не приглашал меня к себе. И не гнал.
И я вдруг поняла, что останусь. Раз уж в спальне нашлась кровать, места на которой хватает двоим, я хотела лежать с ним рядом. Пусть просто лежать. И потому, когда он погасил свет и повернулся спиной, вошла в комнату, принялась тихо снимать с себя одежду.
За окном две башни – одна телевизионная, вторая радиовещания. Оказывается, десятый этаж – это высоко, можно увидеть целую россыпь огоньков. Никогда не жила выше третьего.
Хорошо, что в углу нашлось покрывало, а на постели вторая подушка.
Не желая тревожить хозяина, я просто тихо легла и тихо укрылась.
Снова тайком вдохнула странное ощущение – с ним спокойно. Как будто ты в отпуске, как будто на море. И можно расслабиться.
Глава 7
Глава 7
«Я отвезу тебя домой».
Вот что он сообщил мне, когда я проснулась.
«Просто. Домой».
Я же за ночь, долго пролежав без сна, силясь разобраться в чувствах, точно поняла одно – я не хочу уходить из его жизни. И чтобы он из моей…
Всегда прохладный, всегда нечитаемый, он уже оделся, уже ждал у двери.
Пришлось поторопиться.
Джип доехал до моего дома слишком быстро. Раны от ножа на тыльной стороне правой ладони затянулись – мне хотелось коснуться их пальцами. Охотник теперь смотрел на меня: «Приехали, выходи». А я судорожно искала слова, мне очень нужно было что-то ему сказать. Что? Оставь свой номер? Давай я оставлю свой? Он не позвонит…
‒ Ты…
Я силилась выловить в собственной голове нужную мысль, как в аквариуме со слизью, – все скользкое, все мимо…
Взгляд серых раскосых глаз впервые стал тем, что мне хотелось увидеть еще.
‒ Мне нужно ехать.
У него дела. Он сделал для меня все, что мог.
Я же никак не могла отлепить себя от сиденья в чужом салоне, не хотела открывать дверцу.
‒ Как… тебя зовут? – спросила наконец.
Он сканировал меня несколько секунд, после спросил:
‒ Зачем тебе?
Но я хотела это знать, мне это было нужно. Со мной в моменты подобной решимости невозможно спорить, я тоже умею быть стальной. Он заметил. И обронил одно слово:
‒ Кирк.
Я выходила из машины, испытывая странную эйфорию.
Кирк. Конечно. Очень правильное имя, подходящее ему. Совсем чуть-чуть мягкое и очень жесткое.
А еще, несмотря на утро, я знала, что уже к вечеру отыщу двенадцатиэтажную свечку снова.