Он уже вызвал кабину, он уехал раньше, я ждала соседнюю.
И он оставил чуть приоткрытой входную дверь в квартиру. Прежде чем шагнуть внутрь, я какое-то время стояла в коридоре, смотрела на полоску света на каменном полу.
Та же спальня. Те же башни за окном; широкая кровать.
Он лежал на спине, кажущийся здоровым даже с этого ракурса. Массивная грудь, литые мышцы, мощная шея. Уже умылся, как и вчера, убрал одежду, был готов отдыхать.
Я разделась до плавок. Тихо улеглась рядом.
«Хотела спать рядом? ‒ читалось в воздухе. – Спи».
Я не стала укрываться, лежала на боку, глядя на охотника. И нет, я не хотела спать, я хотела решиться сделать то, на что мне права не давали: я хотела его поцеловать.
«С ним всегда, как по минному полю. С самого начала. Никогда не знаешь…»
Да, я могла оставить все, как есть, просто закрыть глаза, просто лежать, под утро соскользнуть в дрему. Но уйти, ни на что не решившись? Утром он отвезет меня домой «насовсем» ‒ откуда-то я это знала. Не придет после сам, а мне не хватит гордости во второй раз.
«А ведь он красив», ‒ подумала я впервые, скользя по его чертам лица взглядом. Да, жесткой красотой, такой, которая близко не пускает. Рубленый профиль, высеченный из камня, – нос, подбородок, этот рот…
И я не смогла, не выдержала. Придвинулась ближе, приподнялась, наклонилась над лицом Кирка. Хорошо, что в этот момент его глаза не открылись, хорошо, что меня не пригвоздило их шипованной сталью. И поцеловала его…
Сама. И пусть мне даже не ответили – мне хватило его совсем чуть-чуть приоткрытых губ, чтобы вести «монолог». И практически сразу наэлектризовалась собственное тело. От запаха его кожи, от его дыхания, от своей дерзости. Я вдруг обнаружила, что мне нестерпимо вкусно его целовать, что мне неожиданно сильно это нравится. И нужно было отлепить себя, не наглеть, а я все не могла. Я упивалась странным ощущением, что шибануло мне в мозг, что расслабило мысли и конечности, но напрягло другое – желание продолжать.
Мне нравилось, как он пах, как он ощущался, мне нравилось все, что я почувствовала. И тем болезненнее было возвращать себя на свою половину кровати. Я свой шаг сделала, не могла дальше без его участия.
И вдруг, лежа на спине, как и он, подумала: а вдруг он своего участия так и не проявит? Не повернется, не продолжит то, что я начала? Вдруг он спустя пару минут повернется ко мне спиной и уснет, потому что завтра у него дела, потому что я просто не та.
Вся эта безнадега смешивалась во мне с желанием ощутить вкус его губ снова – полный микс раздрайных мыслей и чувств. Одного я не хотела точно – тишины, тишины, тишины. И бездействия. Ну пожалуйста… Не смогу просто лежать рядом после того, как столь откровенно предложила себя ему. Уйду через десять минут, нет, через пять…
Я мысленно считала секунды. И досчитала до прогорклой цифры «семьдесят один», когда тот, кто лежал рядом, открыл глаза. После перевернулся и накрыл меня собой.
И это был уже совсем другой поцелуй, не монолог, нет. Это были губы мужчины, и это была энергия мужчины – такая насыщенная и такая тугая, почти яростная, несмотря на отсутствие грубых действий, что меня раскатало под ним. И с каким блаженством я впервые положила руки на эти мощные плечи, с какой жадностью подалась навстречу…
Я хотела этого мужчину. Пару дней назад я боялась его до скрежета зубов, думала, никогда не смогу выдержать взгляд серых глаз, а теперь не могла найти зрелища более возбуждающего. И понимала, что приму все, что он мне даст, что отсыплю ему себя щедро. И да, «обмен» не оказался иллюзией – в моей голове все расплавилось еще до того, как в меня вжались через ткань. В голове, в теле. Еще поцелуй, еще, еще.
И беда заключалась в том, что еще ни один мужик не сводил меня с ума. А этот да. И в этом же заключалась эйфория.