«Решился.» Девушка склонила голову набок, смотря на Хана нечитаемым взглядом чуть светящихся бирюзовых глаз.
«Да. Пожелай мне легкого пути.»
Хан крепче сжал ручку саквояжа.
«Легкого пути, мой Император.»
Рука императрицы дернулась и застыла в сантиметре от щеки Хана, словно желая прикоснуться. Но… Вот тонкая кисть опустилась и девушка обозначила вежливый кивок-поклон, пряча от мужчины выражение глаз. Секунда, и она уже спокойна. Улыбнулась легко и тепло своему непутевому братцу и посторонилась, пропуская мужчин в засветившуюся арку перехода.
Нару и Хан, как воспитанники детского сада на прогулке, взялись за руки и, не оглядываясь, вошли во Врата, навсегда оставляя позади странный, ни на что непохожий мир Крылатого народа. Бело-зеленый город, застывший, словно в янтаре, в вечном сегодня, едва ли заметил, что его покинули еще двое смертных.
Эпилог
«…язык может скрыть истину, а глаза – никогда.
Встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы!»
М.А. Булгаков
Сегодня для компании «Талаф и Литоари» знаковый и важный день: на центральной улочке довольно крупного пограничного городка открывался тридцатый, юбилейный, салон. Месяцем ранее в этом же городе была торжественно открыта первая станция железной дороги, профинансированная ими же. Пока что конечная, и дальше ветку протянут еще не скоро, но это только вопрос времени и финансов.
В данный же момент разнорабочие, под личным руководством господина Литоари, вешали нарядную, сверкающую лаком и позолотой вывеску, гордо сообщавшую всем желающим, что в данном салоне можно купить «чудесные вещи и новейшие автоматоны на любой вкус, кошелек и случай». Женская половина города, разбившись на группки по одной им понятной схеме, возбужденно переговаривалась, на мгновения сбиваясь косяком разноцветных рыбок, приветствуя вновь пребывших, звонко целуя воздух возле надушенных щечек и придирчиво выискивая новые поводы для будущих сплетен. Замирали в неподвижности, чтобы спустя минуту вновь прийти в движение и разойтись по группкам.
Пожилая матушка бургомистра(женщина монументальная и выдающаяся во всех смыслах), возглавляла местное женское общество и строго следила за очередью и язвительными комментариями подгоняла рабочих. Женская часть толпы страстно желала как можно скорее поглазеть на невиданные чудеса и, собственно, на статных и красивых(а главное – неприлично холостых и преступно богатых), господ столичных лордов.
Вторая же, мужская, половина города, с самого утра прочно окопалась возле здания ратуши, где изобретатель, под присмотром строгих постовых с натертыми до блеска пуговицами и бляхами, оставил невиданную ранее новинку, свою самодвижущуюся телегу – мобиль. И все без исключения обсуждали чудо техники. Ну и владельцев, что уж там.
Одни в толпе поговаривали, что лорд Литоари – редкостный мизантроп, что он чурается людей и общества, проводя дни и ночи в своих мастерских. А другие возражали, что они с партнёром совершенно точно содержали чуть ли не половину приютов и школ для бедняков в стране, что они, хоть и неофициально, но вхожи в Палату Лордов, и у них просто нет времени на праздные визиты. Другие считали, что лорды этим замаливают какие-то свои грехи, ведь неспроста боги за что-то покарали обоих красавцев, не дав ни детей, ни жен, и что не просто так такие видные господа сторонятся балов и избегают светского общения. Также поговаривали, что им дали рыцарские звания и, пусть невысокие, а все же титулы, за особые заслуги перед обществом. А может они просто купили их, эти титулы, считали скептики. Говорили также, что лорд Литоари хороший руководитель, что он строг, но справедлив и щедр со своими работниками, и что трудиться на его фабриках многие почтут за счастье, а уж позови он кого-то из местных дам замуж… Но все сходились во мнении, что, благодаря феноменальными знаниями лорда Литоари и поистине звериному чутью и очарованию лорда Талафа, их компания со скоростью ветра захватила весь рынок артефактов и транспорта, за каких-то пять лет, без малейших усилий, поглотив практически всех конкурентов в стране.