А девочка, не пострадавшая физически, но совершенно расстроенная, разглядывала выпачканные соком пальцы и испорченное любимое платье. Миловидное личико, так же намекающее на близкое альковное знакомство предков девочки с дивным народом, скривилось, стоило ей подумать о том, что ждет ее дома за недостойное юной леди поведение, и она совершенно неблагородно шмыгнула носом и заревела. А стоило ей увидеть, какое несчастье произошло с ее добычей, на которую она потратила все карманные деньги эго месяца, рев перешел в категорию «неутишимого». Она же так давно мечтала купить и попробовать эти нарядные круглые ягоды, но их, говорят, привозили из самой столицы, из личного сада какого-то знатного господина, а тот привез их из далеких странствий… Она так мечтала… И вот ягоды, помятые, лежат в дорожной пыли.
Господин Литоари, стараясь сдержать стоны и гримасы боли, покосился на стоящий рядом источник душераздирающего плача и замер. Личико ребенка было ровно напротив его. Разглядывая тонкие черты, Мирхан пытался унять дрожь, жаждал и боялся поверить собственным глазам. И молча сходил с ума от накатившего нестерпимого желания схватить в охапку маленькую негодницу… Чтобы крепко обнять ее и не выпускать уже никогда. А под ногами, безвозвратно испорченный, лежал ажурный бумажный стаканчик, еще недавно полного первыми ранними вишнями. Облокотившись о плечо приятеля Мирхан встал, тщательно удерживая при себе рвущиеся с языка, совершенно недостойные джентльмена, выражения. Кивком головы указал Витенару на остатки лакомства на мостовой, и тот, понятливо улыбнувшись, побежал в сторону видневшегося неподалеку лотка. За прошедшие в совместном труде без малого семь десятков лет мужчины научились понимать друг друга без слов. Спохватившись, гувернантка вспомнила-таки о своих обязанностях и принялась одновременно извиняться перед господами, строго отчитывать подопечную и пытаться оттереть от сока, в котором та уже успела вымазаться по самые уши. Девочка же самозабвенно рыдала. Но ровно до того момента, как господин, из-за которого она потеряла драгоценное лакомство, встав на одно колено, подобно рыцарю из пьесы, протянул ей огромный – в два раза больше потерянного – кулек, полный отборных ярко-рубиновых ягод.
– Простит ли юная, но столь очаровательная леди своего неуклюжего рыцаря и примет ли его дар? – Спросил мужчина, со счастливой улыбкой наблюдая, как засияло от счастья хорошенькое личико.
– Леди прощает своего рыцаря и принимает его скромный дар! Но! Взамен требует проводить ее до дома. А если вы заглянете к нам на чай, то папенька меня точно не заругает… – С хитрющей улыбкой отозвалось маленькая рыжая вертихвостка, подавая для поцелуя пахнущую вишневым соком, луговыми травами и солнцем руку.
– Все, что пожелает моя прекрасная леди! – Отозвался господин Литоари и, встав, галантно предложил даме локоть. Спохватился под тактичное покашливание друга и протянул девочке открытую ладонь.
Где-то на окраине Ойкумены, в одном из сотен ничем непримечательных миров, вдоль по улице небольшого, но очень чистого и утопающего в буйстве майской зелени городка, в сторону ратуши двигалась странная парочка: высокий статный полуэльф и маленькая огненно-рыжая девочка. Мужчина вежливо и внимательно слушал свою шестилетнюю собеседницу, и, как величайшую ценность, нес бумажный пакет, полный крупных рубиновых вишен. Иногда он подносил пакет к лицу и вдыхал терпкий аромат, улыбаясь шальной и счастливой улыбкой. А идущая рядом девочка лукаво блестела необычными глазами и лакомилась мороженым, черпая его из стаканчика немного корявой серебряной ложкой. На краткий миг их взгляды встречались. Фиалковый, шальной и пьяный от надежды, и искрящийся ярко-голубой, кажущийся бирюзовым от от прячущихся где-то на самом дне зрачка, искорок. А позади них, на отдалении, чинно вышагивал яркий, как южная ночь мужчина, шепчущий на ухо ведомой под ручку смущенной и похорошевшей от румянца девушке-горничной всякие глупости.
Но это уже совсем другая, не особо интересная история, правда?..
Автор приостановил выкладку новых эпизодов