Венценосная пара, а за ней и вереница приближенных, степенно вошла в залу, размерами уступающую разве что стадиону для гонок на колесницах. Тут шепотки стихли, сменившись гробовой тишиной. Наблюдая за крылатыми из ложи для избранных, аристократы не учли одного – мебель в императорской ложе была сделана, по настоянию монархов, очень хитро: сидя, крылатые не отличались ростом от имперцев... А тут... Обожаемый народом Кхэйн едва доставал своей коллеге до груди, да и полу–расправленные крылья добавляли габаритов. А уж драконы–оборотни, одетые в что–то строгое, отдаленно напоминавшее военную форму, вообще резко контрастировали с разряженными в бархат, шелка и парчу, увешенными драгоценностями, хозяевами. Не говоря о том, что ростом и статью свита крылатых тоже не была обижена...
Раздавая милостивые «наклонения головы» императоры двух Империй продефилировали к тронному возвышению, заняв места. Вот тут уже разница в росте не была компенсирована – Кхэйн, никогда не жаловавшийся на недостаток роста, или же на скромный разворот плеч, откровенно терялся на фоне белоснежной фигуры коллеги.
Тихая музыка, повинуясь жесту распорядителя, совсем сошла на нет, и началось «представление их императорским Величествам» перспективных, молодых и успешных тхэрийцев... Ну и слегка контуженных происходящим первых лиц Империи в том числе.
– Кхейн, друг мой, – Императрица чуть – чуть скосила глаза в сторону коллеги, – Это надолго? Я слабо знакома с вашим протоколом, у нас подобное занимает от силы минут десять на полсотни гостей...
– Час, я думаю. Сегодня представят только аристократов и прочих лоботрясов, моя дорогая сестра. Мою, так сказать, семейку. Тех, с кем действительно стоит познакомится, я представлю вам позднее.
– Как у вас все... Интересно... – Крылатая чуть улыбнулась и подарила медленный, учтивый кивок очередному представленному семейству.
– Вы не старайтесь их всех запомнить – они вам не нужны будут в дальнейшем... – Император, следом за девушкой, кивнул следующим, – Это, как вам сказать, материал, серая биомасса, из которой иногда что–то путное нарождается. Старейшие семьи, богатейшие наследники, почивающие на том, что их предки когда–то совершили что–то значительное, или состояли в родстве с нашей семьей... Сами по себе каждый из них мало что из себя представляют, но, случается, забывают про распри и начинают объединяться... Вот тут уже возникают сложности, приходится, не жалея средств, их заново ссорить...
Императрица, как заведенная кукла, вновь кивнула и тепло улыбнулась очередному семейству, представляющему нервно косящегося на стоящую вокруг трона охрану, юношу.
– Да не–е–ет, мой друг, я их всех запоминаю... тут ничего не сделаешь, я, как вы, выборочно запоминать, не умею.
– Хм, я бы сказал, что нибудь едкое, но вы и так все поняли, моя дорогая. Триста лет, понимаете ли, над вашей памятью сокрушался... – Кхейн лучезарно улыбнулся очередной дородной даме, увешанной драгоценными камнями, и щедро выставившей на показ все, что не могло скрыть декольте, – И даже – представьте – взял на себя труд и придумал ряд очень убедительных оправданий вашей забывчивости...
– Не стоило так утруждаться. У меня есть оправдание, мой друг, – Императрица чуть сощурилась, продолжая улыбаться толпе придворных, – При всем моем желании видеть вас, это было неосуществимо. Меня, как бы сказать, не было на месте... Но об этом мы позже поговорим, не так ли? – Лучезарная улыбка, пугающая своей идеальностью смутила очередного «представленного» молодца.
– Конечно–конечно, моя дорогая, позже мы все обсудим... Когда этот фарс закончится, когда бал будет позади...
– Бал? – Крылатая даже на секунду утратила невозмутимость, – Еще и бал будет?.. Хм…
– Да, мы подготовили целую программу увеселительных, положенных по протоколу, мероприятий, – Кхэйн расплылся в довольной улыбке сытого кота, – А вы, моя дорогая, мне уже очень давно танец задолжали. Вальс...