– Да я вообще–то сладкое не очень... – пришел в себя маг, – Это вот – что?
И ложкой помахал.
– Мммм… Я не совсем поняла о чем ты… – Маг снова потряс ложкой, – Ложка? – Осторожненько, как у психа, спросила девушка, лукаво блестя фиалками глаз.
– Ну да, ложка… – Он вздохнул.
– Каков вопрос, таков и ответ! Что–то не так? – Огромные, вытянутые к вискам глаза с интересом уставились мага.
– Как ты это сделала?
– Хм... А не все ли равно, маг? – Хитро сощурилась девчушка. Сквозь облик маленькой девочки проглянуло что-то настолько древнее, что у Дэрхэна мороз по коже пробежал, осев холодным комком где-то в районе желудка.
– Так... Ты ВООБЩЕ, кто? Эльфийка? – С сомнением спросил мужчина.
Девчушка ошалело на него уставилась, пару раз моргнула и взорвалась негодованием:
– Да упасите меня Древние! Вот тоже мне – радость! Не–не–не! А что – да? – Резко осекшись, с ужасом спросила она.
Маг в ответ тупо кивнул. Говорить он уже не мог. Поскольку раздумывал между вариантами «сбежать» и «постучать по голове». Причем по своей. Девушка, нахмурившись, рванула с дивана в низком старте в сторону большого зеркала, заменявшего одну из стен этих великолепных с точки зрения антиквара-ювелира апартаментов. Добежав до зеркала, эльфийка резко, будто бы на стену налетела, остановилась и скривилась, будто тоже уксуса хлебнула.
– Ва–а–а… Нет, ну, что такое, а?.. – Возмутилась девчушка, с отвращением разглядывая свое отражение, – Да когда меня уже отпустит–то? Ладно хоть на балу при всех так не оконфузилась...
Девушка обернулась к магу, сложила ручки в умоляющем жесте и извиняющимся тоном произнесла полную, с его точки зрения, чушь:
– Маг, ты меня извини, пожалуйста. Я не глядя как–то. Океаны люблю, шторм такой красивый начинался, вот я и засмотрелась, задумалась… Почти три сотни лет так отбегала, теперь иногда клинит. Облик сам выстраивается, если не концентрироваться. Понимаешь, слишком резко погибла и почти сразу – к вам, перестроиться толком не успела, воспоминания свежие слишком. Первая моя насильственная смерть, причем глупая и обидная. И больно зверски. Прости еще раз! Я знаю, что у тхэр и эльфов всегда отношения были напряженные. Я, правда, не специально! Сейчас исправлю!
Очертания девчушки, подернутые знакомым сиянием, поплыли, цвет одежды "вылинял", став ослепительно–белым. Волосы, словно живые, поменяли цвет до золотисто-медного, и, взметнувшись вверх, упали уже яркой шелковой волной до талии.
– Ну вот, другое дело! Это больше похоже на правду, – Удовлетворенно пробормотала девушка, кивнула отражению и вернулась на диван к замершему магу, по пути заправляя за аккуратные человеческие ушки буйные кудри, – Маг, ты торт – будешь?
– Ва–ва–ва…
– Да? Нет?
– Ва-ва-ваше Императорское... Величество...
– Угу, мое. Так ты торт–то будешь?! – Нахмурила тонкие темно-медные бровки юная Императрица.
– Буду.
– Тогда отомри и ешь его, не дразнись! А вишни – точно не будешь?
– Неее... Выковырять их для вас? – Зачем–то спросил маг, заливаясь багровым румянцем.
– Выковыривай! Они забавные, похрустывают, – великодушно согласилась Императрица Крылатых, указав место на тарелке, куда надлежало сложить ягоды, – Я так понимаю, по твоему выражению на лице, что косточки внутри не надо было есть… Никому не говори!
А маг–оборотень, с грацией и упорством механического болвана, выковыривая и складывая горкой на тарелке ягоды для Императрицы, повторял про себя только две фразы, вытеснившую из головы все другие мысли: «Гребанный денек! Вот я влип…»
Посидев так в тишине, нарушаемой только позвякиванием ложечек о тончайший фарфор, маг не выдержал и обратился к Императрице:
– Ваше Величество...
– Императрица, уважаемый тхэр. Вы-то хоть правильно называйте, – перебила его девушка.
– Что, простите?..
– Мое имя – Императрица, маг. Не надо «Ваше Величество», это как – то... странно звучит… Бредово, в общем.
– Ну… так у нас принято. Не могу же я к Вам обращаться «Императрица», – искренне возмутился маг.
– Хм… Почему – нет, если это моё имя?