Мерри поднялся.
— Да, я тоже могу. Лембас оживит кого угодно! Он гораздо приятнее, чем оркский напиток. Интересно, из чего они делают это пойло. Хотя, пожалуй, лучше и не знать. Попьем воды и смоем все воспоминания о нем.
— Не здесь, тут слишком крутой берег, — возразил Пиппин, — идем вперед.
Они медленно двинулись вдоль реки. За ними светлел восток. Брели и делились впечатлениями, говоря еле слышно в хоббитской манере о том, что произошло с ними после пленения. Ни один слушатель не догадался бы из их слов, что они жестоко страдали и пережили смертельную опасность, без всякой надежды идя на пытки и смерть. И сейчас они хорошо понимали, что у них почти нет надежды снова найти друзей или обрести безопасность.
— Ты действовал отлично, мастер Тук, — сказал Мерри. — Заслужил целую главу в книге старого Бильбо, если только когда-нибудь представится возможность рассказать ему об этом. Хорошая работа — особенно догадка о намерениях этого волосатого злодея и игра с ним. Но я думаю, найдет ли кто наш след и увидит ли твою брошь? Мне не хотелось бы потерять свою, но надеюсь, что твоя послужит доброму делу.
— Придется ноги помыть, чтобы сравняться с тобой. Кузен Брендибак все время идет впереди. Но вряд ли он знает, где мы находимся. Я вспоминаю кое-что из того, о чем узнал в Ривенделле. Мы идем на запад вдоль Энтвоша. Широкий конец Туманных Гор перед нами, а еще ближе — лес Фангорн.
Темные очертания леса возвышались впереди. Казалось, ночь, уползая от надвигающегося дня, стремилась найти убежище под сводами исполинских деревьев.
— Веди вперед, мастер Брендибак! — воскликнул Пиппин. — Или назад. Нас предупреждали о Фангорне. Ты не забыл об этом?
— Нет, — ответил Мерри. — Но лес мне все же кажется лучше, чем возвращение в самую гущу сражения.
Он смело шагнул под огромные ветви. Деревья казались необыкновенно старыми. Длинные бороды лишайника свисали с них, раскачиваясь на ветру. Оказавшись в тени, хоббиты оглянулись на склон холма — маленькие таинственные фигурки, в тусклом свете похожие на эльфийских детей, потерявшихся в глубине дикого леса и с удивлением наблюдающих за рождением дня. Далеко над Великой Рекой, над Бурыми землями, во многих лигах отсюда начинался он, красный как пламя. Гром боевых рогов приветствовал его. Всадники Рохана враз оживились. Снова протрубил рог, ему ответили другие.
Мерри и Пиппин слышали далеко разносившееся в холодном воздухе ржание боевых коней и стройное пение мужественных голосов. Солнечный круг поднимался огненной аркой над краем Мира. С громкими криками помчались всадники вперед, и солнце засверкало на их кольчугах и копьях. И орки тоже закричали и принялись пускать оставшиеся у них стрелы. Хоббиты видели, как некоторые всадники упали, но их строй не нарушился и вскоре, неудержимо двигаясь на вершину холма, захлестнул ее. Орки обратились в бегство, а всадники преследовали и убивали бегущих. Но один отряд орков, держась вместе, упорно пробивался к лесу. Прямо по склону он приближался к скрывшимся в лесу хоббитам. Казалось несомненным, что оркам удастся уйти: они смяли трех преградивших им дорогу всадников.
— Мы смотрели слишком долго, — промолвил Мерри, — это Углук! Я не жажду снова с ним встретиться.
Хоббиты повернулись и скрылись в глубине леса.
Так получилось, что они не видели последней схватки, — когда Углука догнали и заставили принять бой на самом краю Фангорна. Тут он и пал, сраженный Замером, Третьим маршалом Марки, который, спешившись, бился с ним на мечах. А на широком поле всадники охотились за немногими уцелевшими орками.
Затем они похоронили своих павших товарищей и спели им хвалебную скорбную песнь, а после развели большой костер и развеяли пепел своих врагов. Так закончился этот набег, и его подробности не достигли ни Мордора, ни Исенгарда. Но погребальный дым поднялся высоко в небо и был замечен многими внимательными глазами.
Глава IV
Древобородый
Тем временем хоббиты шли быстро, как могли и насколько позволял темный густой лес, вдоль быстрого ручья, бегущего горного склона на запад. Они все больше углублялись в лес. Постепенно их страх перед орками слабел и шаг замедлялся. Странное чувство удушья охватило хоббитов, будто воздух был слишком густым или, напротив, слишком разреженным для дыхания.
Наконец Мерри остановился.
— Мы не можем дальше так идти, — задыхаясь, вымолвил он. — Мне не хватает воздуха.
— Во всяком случае, надо попить, — поддержал его Пиппин, — у меня пересохло в горле.