— Ах! Ах!— вздохнул он, наконец поставив чашку перед собой. — Хм, хум, теперь нам легче будет разговаривать. Вы можете сидеть на полу, а я лягу — это не даст напитку подняться в голову и усыпить меня.
Справа в его убежище стояла большая кровать на низких ножках, всего лишь в фут высотой, покрытая толстым слоем сухой травы и папоротника. Древобородый, слегка согнув туловище, мягко опустился на эту лежанку, положил руки под голову и уставился в потолок, на котором мелькали светлые пятна, как бывает при движении листвы, пронизанной солнцем. Мерри и Пиппин уселись рядом на травяные подушки.
— Теперь рассказывайте, но не торопитесь! — сказал Древобородый.
Хоббиты начали повествование о своих приключениях, с самого выхода из Хоббитона. Получалось у них не очень последовательно, потому что они постоянно перебивали друг друга, и Древобородый часто останавливал говорящего и возвращался к более раннему пункту рассказа или забегал вперед, расспрашивая о последующих событиях. Хоббиты ничего не сказали о Кольце и не объяснили, зачем и куда они шли, но он этим и не интересовался.
А вообще Энту было интересно все: Черные Всадники, Эльронд, Ривенделл и Старый Лес, Том Бомбадил, подземелья Мории, Лотлориен и Галадриэль. Он снова и снова заставлял их повторять описание Шира. По этому поводу он сделал странное заключение:
— Вы там никого не видели?.. Хм... Энтов? Ну, не энтов, а энтских жен?
— Энтских жен? — переспросил Пиппин. — А они похожи на вас?
— Да, хм... Ну... Нет. Я теперь уж и не знаю, — задумчиво сказал Древобородый, — но мне кажется, что им понравилась бы ваша страна.
Особенно Древобородый был озабочен всем, что касалось Гэндалфа, а также делами Сарумана. Хоббиты очень жалели, что мало знали о них и помнили лишь сбивчивый рассказ Сэма о том, что Гэндалф говорил на Совете. Но они со знанием дела заверили, что Углу к со своим отрядом пришел из Исенгарда и говорил о Сарумане как о своем хозяине.
— Хм, хум! — воскликнул Древобородый, когда их рассказ наконец подошел к битве орков и всадников Рохана. — Ну, ну! Целая охапка новостей. Вы не сказали мне всего, но я не сомневаюсь, что так вам Гэндалф велел. Готовится что-то очень большое, больше, чем я могу видеть. Может, я узнаю об этом в лучшие времена — или в худшие. Клянусь корнем и ветвями, странное дело: объявляется маленький народец, которого даже нету в старых списках, и смотрите — забытые Девять Всадников начинают охотиться за этими малышами, Гэндалф берет их в великое путешествие, Галадриэль принимает их на Карас-Галадоне, а орки преследуют их на всем протяжении Диких земель. Похоже, что хоббитов подхватила буря. Надеюсь, они выдержат ее!
— А вы сами? — поинтересовался Мерри.
— Хум, хм, я не беспокоюсь из-за больших войн, — сказал Древобородый, — они касаются больше эльфов и людей. Это дело волшебников: волшебники всегда беспокоились о будущем. Я ни на чьей стороне, потому что нет никого на моей стороне, если вы меня понимаете: никто, даже эльфы, в наши дни не заботится о деревьях так, как я. Но я все же и теперь предпочитаю эльфов остальным: эльфы давным-давно избавили нас от немоты. Это великий дар, и о нем невозможно забыть, хотя наши пути с тех пор разошлись. И, конечно, есть существа, на чьей стороне я не могу быть, я всегда против них... эти... бурарум, — он издал глубокое и неодобрительное бормотание, — эти орки и их хозяева.
Мне сделалось очень тревожно, когда Тень легла на Мерквуд, но едва она переместилась в Мордор, я на некоторое время успокоился: Мордор далеко отсюда. Однако похоже, ветер поворачивает на запад и увядание всего леса не так уж далеко. Старый энт не может остановить бурю, — он должен или выдержать ее, или упасть.
Теперь еще Саруман! Саруман — это сосед, за ним я могу уследить. Мне кажется, я должен сделать что-то. Я часто задумывался раньше, что мне делать с Саруманом.
— Кто такой Саруман? — спросил Пиппин. — Вы знаете его историю?
— Саруман — волшебник, — ответил Древобородый. — Больше ничего не могу сказать. Я не знаю истории волшебников. Они появились вскоре после того, как большие корабли впервые приплыли по морю. Но приплыли ли они на этих кораблях — я не знаю. Саруман считался великим среди волшебников. Некоторое время назад он начал бродить по земле и вмешиваться в дела людей и эльфов! Вы, наверное, сказали бы: давным-давно. И он поселился в Ангреносте, или Исенгарде, как его называют люди Рохана. Сперва сидел тихо, но слава его начала расти. Говорят, его избрали главой Совета. Но это не пошло ему на пользу. Я как раз удивился бы, не обратись Саруман ко Злу. Но, во всяком случае, раньше он не беспокоил своих соседей. Я разговаривал с ним, когда он бродил по моим лесам. В те дни он был вежлив, на все испрашивал моего разрешения, по крайней мере когда встречал меня, и очень охотно слушал. Я рассказывал ему о множестве вещей, то, чего он никогда не узнал бы сам, но он не отвечал мне тем же. Не могу припомнить, чтобы он рассказывал мне что-нибудь. И со временем эта скрытность только нарастала. Лицо его, помнится, все больше напоминало рельеф на каменной стене или окно со ставнями, захлопнутыми изнутри.