Потом мерещились грузчики: угрюмые, с широченными лошадиными спинами мужики, с бычьими загорелыми шеями.
Саша проснулся окончательно, лежал с открытыми глазами и все думал и думал. Еще вчера все было по-старому: знакомый, обжитой мирок родителей и друзей, а сегодня, уже близко — работа, неизбежная встреча с новыми, неизвестными людьми. И это новое, неизвестное пугало. Ах, если бы можно было лежать и лежать в сарайке, вроде и в Ленинград не так уж хотелось, лишь бы все оставалось, как было.
Послышались шаги, заскрипела дверь сарайки. Саша приник к подушке, затаил дыхание. «Притворюсь, что сплю. Может, уйдет».
— Вставай, Санушко, — ласково и протяжно звала мать. — На работу пора.
— Не глухой, слышу.
Как он ни старался идти медленно, вдали показались ворота порта. «Все равно незаконно это, неправильно по знакомству, без медкомиссии на работу устраивать. Вернуться домой, заявить, что не пойду ни на какую дурацкую работу? Пусть денег занимают. Но вернуться нельзя, и так ушел со скандалом: не стал завтракать, обуваясь, хотел порвать полуботинок (в хороших мать не пошлет), втискивал ногу косо, топал, даже пятку отшиб, но всего-навсего оборвал шнурок. Еще больше разозлился, а мать жалеть стала, заныла: не поднимай тяжелое, спинку не надсади. «Денег нашли бы, тогда и поднимать не надо», — хотел сказать он, но поскорей хлопнул дверью.
«На реку бы сейчас рвануть, искупнуться, — мечтательно думал Саша, — день-то какой. А то и ехать бы уже мог. Нет, иди к этим тупым мужикам, только и способным вкалывать грузчиками».
Стрелок охраны, стоявший в воротах, даже пропуска у него не спросил. Прекрасно, заходи, значит, на территорию порта кто захочет. Ну, порядки!
Перед двухэтажным желтым зданием конторы было много людей. Они курили, громко разговаривали, сидели на скамейках, на ступеньках длинного крыльца. В стрелах портальных кранов лучисто дробилось поднимавшееся все выше солнце.
Саша подошел к двум мужикам, лежавшим в высокой траве газона.
— Мне Шитова где увидеть?
— Чего? — весело спросил мужик в красной тюбетейке.
— Бугра ему, — неприветливо глянув на Сашу, сказал черноволосый мужик.
— Шитова? Вон на крыльце, длинный самый, — словоохотливо пояснил тот, что в тюбетейке.
Саша бодро подошел к высокому плечистому мужчине в рабочей куртке.
— Здрасьте, — немного развязно сказал Саша, дотронувшись до локтя мужчины. Мужчина спокойным взглядом сильного человека посмотрел на Сашу, кивнул слегка.
— Вы Шитов? Я работать к вам. — Саша с тягостным чувством ощутил, как тщедушен он рядом с широкогрудым бригадиром.
— Работать? — тоном, когда детям не хотят показать, как глупо то, что они сказали, спросил Шитов и отвел взгляд. — Тебя кто хоть послал-то? — Шитов, прикурив, снова посмотрел на Сашу.
— Ку… Кузьмин, — надеявшийся на такую же приветливость, как и в разговоре с мужиком в тюбетейке, заикнувшись, сказал Саша и тут же увидел Кузьмина. Дядю Диму. Не раз он приходил с капитанами в гости к отцу. Тот же китель на нем с шевронами на рукавах и фуражка с витым шнуром над козырьком.
— Дмитрий Васильевич, — обратился Шитов к Кузьмину, — вы кого посылаете? — Он рукой показал на Сашу. — Посмотрите, мальчишка.
Саша сжал кулаки в карманах. «У, сельпо!»
— Мальчишка? — Кузьмин, увидев Сашу, расплылся в улыбке, привлек его к себе, похлопал по плечу, постучал по груди кулаком, приятельски подмигнул. — Какой мальчишка? — возразил он Шитову. — Мужик. Женить впору!
— Только что, — сказал Шитов, — а тут работать надо.
Саша вспыхнул. Чего они смеются-то надо мной! Надо же, остряки-самоучки. А Кузьмин-то! Когда к отцу приходил, так не разговаривал.
Но тут загудел гудок.
— Гвардейцы! — сказал Шитов.
На призыв Шитова из газона встали те двое, и подошли еще два мужика: один сухощавый, сутулый, в шелковой голубой безрукавке и другой — немного постарше Саши, в гимнастерке со следами споротых погон на плечах.
«Это и вся бригада? — озираясь, подумал Саша. — Я шестой. Чего вшестером сделать можно?»
— Пошли, пошли, — позвал Шитов Сашу. — Не отставай.
— Нашего полку прибыло, — посмеивался парень в гимнастерке.
Идти было недалеко: метрах в двадцати от конторы, возле железнодорожных путей стоял склад. Точнее, здоровенный сарай. Если с сарайкой сравнить — кубатура приличная. В сарайку десять кубов входит, и еще место остается, а сюда верная тысяча влезет.