- С тебя причитается, - снисходительно ответил Петрович.
- Само собой, - обрадовался Богданов. - Тебе пузырь или на бильярде отыграться?
- Разберемся. Завтра присылай Даню за предвариловкой.
Богданов вернулся в квартиру, где полным ходом шла работа. Игорь, высыпав на газету содержимое ведра, тщательно исследовал мусор, Даня, закончив фотографировать, обследовала ящики комода, а участковый, вместо Игоря, строчил протокол.
В комнате царил полумрак из-за цветов в горшках, выстроившихся рядами вдоль окон. Развесистые тропические растения прятали в своей тени особо нежные экземпляры, и цвело в этой квартире все, что только могло в потенциале цвести.
После обследования ящиков Даня, с опаской, приблизилась к домашним джунглям и методично, палочкой, проверила, не спрятано ли чего в горшках. Затем украдкой отломила побег огуречного дерева и сунула в карман.
- Господа понятые! - позвал из кухни Игорь. - Прошу вас пройти сюда. Обратите внимание, - продолжил он, едва нарисовались понятые, - в мусорном ведре обнаружены два пакетика чая, две пустые банки из-под пива, одна банка из-под кока-колы, упаковки от колбасной нарезки, пакетик от чипсов и коробка от пирожных, - тут он присмотрелся и уточнил, - эклеров. Шесть штук.
- Данек, - окликнул Богданов усердно роющуюся в земле девушку.
- Что?
- А парень-то растет, - довольно сообщил Богданов. - Видала, как он на протокол участкового припахал?
- Ты вылитый Макаренко, только без очков, - рассеянно отозвалась Даня, вернувшись к прежнему занятию.
- Во-во. Ты стол осмотрела?
- Мельком. Повторить осмотр?
- Копайся там, - велел Богданов, - я сам.
- Зря, нет там ничего, - вздохнула Даня. - Бумажки, покрытие для письма, письменный прибор и две наклейки с котятами. Может, шкафом займешься?
- Не учти отца как мать любить, - огрызнулся Богданов и направился к столу.
Некоторое время было тихо, только понятые сопели у дверей, да участковый откровенно зевал. Еще было слышно, как на кухне лейтенант Князев обследует содержимое холодильника.
- Господа понятые, - неожиданно ровным голосом позвал Богданов, - прошу обратить внимание на следующую деталь.
Подождав, пока понятые подойдут ближе, он откинул покрытие для письма и указал пальцем на записку. Быстро подскочившая Даня прочитала раньше всех и заорала.
- Лейтенант! Сюда, быстро!
Игорь проявил похвальную оперативность, и оказался в комнате через пару секунд. Он подоспел как раз к моменту, когда Даня фотографировала заинтересовавший объект.
- Не дергайся, Игорек, - сдержанно посоветовал Богданов, - это просто записка.
Прочитав текст, Игорь обомлел. Ровным красивым почерком на листе бумаги, вырванном из блокнота, были начертаны последние слова покойной.
"Дорогой Александр Сергеевич", - гласила записка, - "простите меня, я так больше не могу. Искренне надеюсь, что мой опрометчивый поступок никак не скажется на Вас, и Вашей работе". Подписи не было.
- Значит самоубийство? - выдавил побелевший Игорь.
- Спятил? - обернулся на него Богданов. - Записка спрятана, подписи нет, в мусоре валяются свидетельства, что у Лебедевой было два разных посетителя. Какое самоубийство? Как минимум доведение до самоубийства. Я так думаю.
- С чего ты взял, что два разных?
- С того, что она питалась исключительно здоровой пищей, значит, пиво и кола принадлежат не ей. А человек, который пришел пивка хлопнуть, вряд ли принесет с собой колу.
- А кому адресовано письмо? - уточнил Игорь. - Не тебе ведь?
- Мне, - помолчав, признался Богданов. - Дама была неуравновешенной, с богатой фантазией, навыдумывала себе всякого, и начала строчить послание. Тут пришел посетитель, его она впустила добровольно, так как следов взлома нет, а что было дальше, узнаем в процессе.
- У тебя с ней что-то было? - спросил Игорь, отступив на шаг.
- Нет, конечно, - зло отозвался Богданов, терявший время на тупые оправдания. - Просто дамочка с приветом была, у нее в местном психдиспансере история болезни размером с "Войну и мир". Когда познакомились, она свидетелем по одному делу проходила, выпила со мной кофе, решила сделать героем своего романа а я отказался. Валентина Юрьевна не отступала, и придумала себе несчастную любовь. Бред, в общем.
- Бред не бред, а записка адресована тебе. О черт, Богдан, тебя же теперь отстранят!
- Да не отстранят меня! - вспылил Богданов. - Вы здесь закончили? Тогда марш в отдел. Господа понятые, прошу всех расписаться в протоколе.
Он чуть задержался, а его сотрудники тем временем ждали возле машины.
- Все равно не пойму, почему Богдан отстранения не боится? - тихо проговорил Игорь.
- С какой стати? - удивилась Даня, опираясь локтями на капот и затягиваясь сигаретой. - Даже если докажут, что записка адресована ему, это доказывает только то, что Лебедева писала признание. И не любовное, как могли подумать некоторые, - она чуть повысила голос в ответ на смешок Игоря, - а признание в присутствии на месте преступления. А это мы и без нее знали. Интересно, на кой черт ее туда занесло?
- Так почему не дописала? - настаивал Игорь, пропустив вопрос мимо ушей.
- Ты что, издеваешься? - рассердилась Даня. - Лебедева пишет записку, слышит звонок, прячет записку, идет открывать, проводит гостя на кухню, там они пьют чай, пиво, колу, нужное сам подчеркнешь после экспертизы. У них происходит разговор, он уходит, она кончает с собой.
Тут Даня, выбросив окурок в урну, схватилась за горло, высунула язык и театрально захрипела, изображая удушение.
- Хватит кривляться, - досадливо попросил Игорь.
- Зануда, - парировала Даня.
- Все равно не понял...
Договорить он не успел, так как над ухом раздался громкий голос подошедшего Богданова.
- Сплетничаем? Начальство обсуждаем?
- Дело раскрываем, - огрызнулась вздрогнувшая Даня. - Богдан, я тебя сто раз просила так не делать!
- Работаете, это хорошо, - одобрил Богданов, хлопнув подчиненных по плечам. - Ладно, поехали. И настоятельно рекомендую раскрыть убийства до того, как весть о последнем домчится до Беса. Он за нашу оперативность огребет от начальства, я от него, вы от меня.
- Логично, - подумав, признала Даня.
- Не огребем, - подал голос Игорь, усаживаясь на заднее сиденье. - Ты нас всех угробишь задолго до того.
- Хамит, - заметил Богданов, и резко вырулив со стоянки, принялся за инструктаж личного состава, не забывая поглядывать на дорогу. - Значит так, за сегодня вы должны пробить все звонки потерпевших, и переговорить с Егором Васнецовым. Все понятно?
- Мы не успеем, - ошарашенный объемом работы предупредил Игорь.
- Успеете, если перестанете ходит как влюбленная парочка и разделитесь, - отрезал Богданов. - Данька, ты чего молчишь?
- Думаю, - призналась Даня, ковыряя торпеду.
- Похвально, - одобрил Богданов и хлопнул ее по рукам. - Что надумала?
- Ничего. Просто интересно, знака у Лебедевой мы не нашли, умерла она не как остальные, вдруг тут вообще нет связи?
- Кроме того, что она работала в поликлинике? - снисходительно хмыкнул Богданов и саркастически продолжил. - Тебе, похоже, табличка нужна с надписью "работаю на злобную сущность".
- В смысле? - Даня удивленно посмотрела на Богданова, и тот, выруливая к отделу, только глаза закатил.
Объяснить он ничего не успел. Доехать до отдела тоже. Девятка свернула к обочине и замерла.
- Блин, не мой сегодня день, - обреченно пробормотал Богданов и досадливо стукнул по рулю. - Да что ж такое, как сглазил кто.
- У тебя амулет, - напомнил Игорь.
- Отстань, - процедил Богданов, вглядываясь в группу людей, стоявших около отдела.
- Саш, да что случилось-то? - осторожно спросила Даня.