Он пулей вылетел за дверь, а Игорь с Даней, переглянувшись, решили выполнить приказ. Просто на всякий случай. С точки зрения Игоря, если начальство спятило, то пусть с этим Кучеров разбирается.
- Мне так денег до зарплаты не хватит, - пожаловался он, проверив содержимое бумажника.
- Ничего, Зоя Ивановна тетка понимающая, глядишь и оплатит как представительские расходы, главное чеки сохрани. И обязательно скажи, что это Богдан велел. Хотя стой!
Окрик застал Игоря в дверях.
Даня увлеченно грохотала ящиками, и в третьем, перерыв кучу изрезанных старых газет, обнаружила искомое.
- Вот она! - победно возвестила Даня, извлекая из недр стола бутылку водки. - Ух ты, и чек есть.
Чек намертво приклеился к этикетке и грозил порваться при малейшей попытке отодрать его.
- Давай водой размочим, - внес свою лепту Игорь.
- Расползется, Зоя Ивановна такой не примет, - со знанием дела возразила Даня. - А, ладно, вместе с бутылкой отнесем. Не положено, конечно, зато документ целый и невредимый. Скажем, Богдан его сюда прилепил. Случайно.
- И нафига все это надо? - спросил Игорь, едва с его частью задания было покончено.
- Хватит прикалываться, - посоветовала Даня.
- Но я правда не понял.
- Шутишь? - не поверила Даня, но тут же спохватилась, поняв, что за несколько дней Игорь никак не мог узнать все местные легенды, а потому поспешно пояснила. - У Семена Семеновича, по слухам, под воздействием алкоголя, пропадает блокировка памяти, и он способен вспомнить практически все, что с ним случилось в этой жизни. Но у него плохая переносимость этого самого алкоголя, и потребуется врач, на всякий случай. Скорую вызывать нельзя...
- Полиса нет? - понял Игорь.
- Какого еще полиса? Все у него есть. Просто в больнице его зарегистрируют, и сообщат по месту прописки. А там дети.
- Какие дети? - Игорь окончательно запутался.
- Его. Его дети. Мальчик и девочка, близнецы, обоим под тридцать уже.
В замешательстве Игорь обеими руками почесал голову, стараясь привести мысли в порядок, и его прическа перестала выглядеть уставной.
- Он хотя бы сущность? - с последней надеждой спросил он.
- Нет. Просто уникальный экспонат. Прикинь, он по первому образованию преподаватель рисования и черчения, по второму математик, по третьему философ. Вот на последнем факультете, когда аспирантура была, практически, в кармане, у него крыша и поехала. Не выдержал мозг нагрузки.
- Да ладно, - не поверил Игорь.
- Накладно, - передразнила Даня. - Он, пока учился, еще и бизнес вел, семью обеспечивал. Короче, надорвался мужик, изобрел собственную религию, еще немного продержался и ушел в свободное плаванье, едва его детишкам двадцать один стукнуло. Он им раз в месяц письмо отправляет, что, мол, все хорошо, всех люблю, меня не ищите, и бомжует себе потихоньку. Они, ясен пень, в розыск подали. Его периодически находят, так этот крендель поживет дома недельку, передохнет, с внуками пообщается и опять сбегает.
- Как же он нам попался?
- Не нам, он убойникам попался. Богдан его по одному убийству вел, ну, ты же понимаешь, на бомжа все списать милое дело, потом, матерясь, отпустил на основании неопровержимых улик. В общем, Семен Семенович, по совместительству, умеет пробираться в чужие дома и жить там так, что хозяева, когда возвращаются, ничего такого не замечают. Забыла, как это по научному называется... ммм... сквотеры, кажется. Богдан поговорил с кем надо, вспомнил о давнем знакомом, и вот он здесь.
- Просто роман какой-то, - пробормотал Игорь. - Так он точно не сущность?
- Нет, конечно, - засмеялась Даня. - Ты сам подумай, будь он сущностью, как бы смог войти в дом без приглашения? Он тот самый нанятый простой смертный, о котором ты говорил.
Тут в кабинет вернулся Богданов, ведя за плечи Семена Семеновича.
- Говорю же, вы просто вспомните того человека и все. Много пить не надо. Тем более, что скоро врач приедет, вон, Даня вызвала. Данек, когда Розенталь явится?
Ойкнув, Даня сообразила, что за всеми разговорами о вызове врача не позаботилась и быстро выкрутилась.
- Ты же не сказал, на какое время. Вдруг вы допить не успеете?
- Ты что, вчера родилась? Это не мы ему нужны, а он нам, - вспылил Богданов, - когда сможет приехать, тогда и пить начнем. Давай, отрабатывай жалованье.
Поскольку свободное время у Ярослава Викторовича обещало быть через сорок минут или завтра около часа, пить пришлось оперативно.
- Я право не знаю, - вздохнул Семен Семенович, подозрительно глядя на стакан с водкой, и нервно потирая руки. - Не уважаю я это дело.
- Ради предотвращения убийств, - напомнил Богданов.
- Убийств... тогда конечно стоит. Александр Сергеевич, - интеллигентный бомж подозрительно посмотрел на честного полицейского, - а вы меня точно домой не отдадите?
- Врать не стану, - признался Богданов, - будь сейчас зима, я бы вас и трезвого отыскал и детям сдал, но, пока на дворе бабье лето, гуляйте себе, что ж поделать.
- На зиму я в теплые края подамся, к морю, к Одессе поближе. Там пальмы, дельфины, а уж какой там Ботанический сад... - мечтательно поделился Семен Семенович, и залпом выпил стакан водки.
- Во дает, - восхитился Игорь.
- Подумаешь, Богдан тоже так умеет, - ревниво заявила Даня.
Второй стакан был тут же налит на треть, и пришла пора разговоров. Боясь спугнуть нужный настрой, Богданов, поглядывая на часы, в ожидании Розенталя, завел беседу об итальянской живописи и был удостоен краткой лекции о творчестве Караваджо. Игорь слушал, забыв обо всем. Складывалось впечатление, что Семен Семенович лично присутствовал при рождении великого художника и следовал за ним до самой смерти, не забывая отдавать должное изобретению Менделеева.
- И вот представьте себе, Александр Сергеевич, - вещал бомж с тремя высшими образованиями, - когда великий художник писал своего знаменитого Мальчика, он едва не попал в тюрьму за поножовщину! Его судили, но признали невиновным. Пятно на репутации заставило гения покинуть...
- Что сидишь? - перебравшись к Игорю, прошипела Даня. - За второй дуй.
- Сама дуй, - боясь пропустить хоть слово, огрызнулся Игорь.
- Мне не продадут без паспорта, а он дома.
- Удостоверение покажи.
- Поржут и скажут, что в ларьке купила. Кто водку по удостоверению покупает? Иди давай.
Аргументы были весомыми, и Игорь, посетовав напоследок, с кем работать приходится, то в подъезд не пускают, то водку не продают, ринулся за добавкой, благо, бежать было недалеко, и обернулся минут за десять.
- Так вот, - вещал к его приходу Семен Семенович, прихлопывая ладонью по коленке, практически не промахиваясь, - еще древние греки улавливали связь между математикой и искусством! Пропорции их амфор...
Пьяный взор сфокусировался на пустом стакане, и Семен Семенович смолк. Игорь быстро передал бутылку Богданову, тот профессиональным движением свернул пробку и быстро долил.
- Греки это хорошо, - сообщил он, - а вот слабо вам по памяти нарисовать человека, которого видели один раз несколько недель назад?
- Легко, - с пьяной бравадой возвестил Семен Семенович. - Кого изволите?
- Того парня, что просил вас в чужом доме порисовать. Ну и картинку, которую вас просили поместить в укромное местечко.
- Шутите? Я вам могу зарисовать Давида великого Микельанджело, - Семен Семенович воздел руки к потолку в творческом запале, и, расслабившись, и хлопнув сто грамм, обиженно посетовал тоном ниже, - а вы со всякой ерундой лезете.
- Так вы мне Давида в прошлый раз рисовали, - нашелся Богданов. - И потом, его все видели, а вот вспомнить незнакомого человека - это сильно.
Дальше было дело техники. Пьяного Семена Семеновича просто взяли на слабо. Получив лист бумаги, он нарисовал не только знак со всеми рунами, который должен был нанести в избушке Коврова и прочих местах, но и портрет человека, который нанял его для этой цели.