В очередном сообщении гроссмейстеру де Валетту защитники форта так описали свое положение: «Враги готовы ворваться в крепость. Бреши обширны, все оборонительные сооружения разбиты, кавальер разрушен, а равелин, находясь в руках неверных, превратился в источник гибели христиан. Форт, возможно, продержится еще несколько дней, но с огромными ежедневными потерями, когда противник истребляет нас на расстоянии без риска для себя. Мы готовы держаться до последнего во славу ордена и веры, если вы найдете это необходимым». В сложившейся обстановке де Валетт потребовал от последних защитников форта Святого Эльма невозможного, заведомо обрекая их на гибель, поскольку пощады им ждать не приходилось: «Знаю, что форт не может держаться, но для спасения всего ордена необходимо, чтобы вы защищали его до последней крайности, даже если вам предстоит погибнуть под его развалинами. Днем позже или раньше – от этого зависит спасение или гибель Мальты. Напоминаю, что в силу вашего обета ваша жизнь ничто, если вы не можете пожертвовать ею во имя веры. Постараюсь доставить вам подкрепление и припасы и сам явлюсь, если исчезнет надежда, чтобы погибнуть с вами». Последним защитникам Святого Эльма предстояло с честью сложить свои головы в неравной схватке, несмотря на все приятые меры. После потери равелина оборону форта возглавил профессиональный солдат Меринда, утверждавший, что «главное для солдата – деньги». Соответственно, он разрешил своим воинам играть на жалованье и даже увеличил винную порцию. Тем не менее в гарнизоне форта не всем была понятна позиция де Валетта, несмотря на воинскую дисциплину, свойственную ордену, что могло в конечном итоге привести к мятежу. Де Валетту в этой обстановке пришлось еще раз провести смену командования форта, поставив во главе его обороны Мельхиора де Монсеррата. При этой замене прежний командующий Миранда вел себя по-солдатски, посоветовав гарнизону «продать свою жизнь варварам подороже».
Канун решающего штурма в лагере мусульман был объявлен днем отдыха, молитв и наставлений воинов имамами и муфтиями – во все времена идущие на смерть подвергались интенсивной идеологической обработке.
Появление мусульманского флота в заливе Мерсамексет 16 июня подняло настроение в войсках, изготовившихся к штурму. Тем временем штурмовая колонна с многочисленными лестницами по рвам подобралась вплотную к стенам форта в ожидании сигнала к атаке, а турецкие стрелки-аркебузеры заняли позиции в траншеях контр-эскарпа в готовности открыть огонь по защитникам форта, как только те появятся на стенах по сигналу атаки, чтобы обрушить на головы атакующих камни, кипящую смолу и пропитанные смолой круги из пеньки, особенно эффективные против скоплений противника. В поредевшей цепи обороняющихся через два солдата занимал свою позицию орденский рыцарь, а между двумя копейщиками находился воин, вооруженный аркебузой. К обороне привлекались даже раненые – по мере возможности им поручалась доставка на стены всего необходимого и эвакуация тел павших. Тягостная тишина наконец была прервана орудийным выстрелом с мусульманских позиций, за которым последовал топот бегущих, звон оружия, вопли раненых и боевой клич «Аллах акбар!»… Очередной штурм начался, чтобы спустя несколько часов заглохнуть под интенсивным огнем единственной пушки форта (помимо огня стрелков, не жалевших зарядов), а главным образом из-за артиллерийского обстрела из замка Святого Ангела, вносившего опустошение в ряды атакующих на правом фланге. Тогда при личном участии Драгута и Мустафы-паши усилия атакующих были перенесены на левый фланг (недоступный обстрелу с другого берега Гранд-Харборе), но и там атака также постепенно выдохлась. Потери атакующих многократно превышали потери осажденных, которых помимо коренных мальтийцев осталось в живых всего сто пятьдесят солдат и тридцать рыцарей. Этим воинам выручки ждать уже не приходилось.
Глава 5. Когда оставшиеся в живых позавидовали участи павших
Осаждающие и осажденные приводили себя в порядок с установкой новых батарей на наиболее возвышенной части полуострова Шиберрас, началась контрбатарейная борьба с артиллеристами христиан из замка Святого Ангела, от которых также страдали турецкие траншеи-апроши у восточных стен форта Святого Эльма. Чтобы убедиться в этом после очередного совета мусульманских военачальников, командиры турок 18 июня отправились на рекогносцировку. Появление группы турецких военных в чересчур ярких одеждах привлекло внимание артиллеристов в замке Святого Ангела, и метко пущенное ядро ударило поблизости, осколками камня нанеся ранение наиболее важным персонам, из которых самым важным оказался сам Драгут. Правда, по другим сведениям, ядро было выпущено из турецкой пушки, но тем не менее последствия оказались вполне конкретными: Драгут получил тяжелое ранение головы осколками камня, причем от мгновенной смерти на месте его спас большой туго завязанный тюрбан. Мустафа-паша, скрывая потерю от окружающих, накрыл раненого собственным плащом, чтобы затем переправить его в лагерь. Это была очередная и не последняя из неудач, на общем, казалось бы, благоприятном фоне развития событий для мусульман. Не приходя большей частью в сознание, Драгут дожил до 23 июня – дня, когда пал форт Святого Эльма.