Декабрьским вечером 90-го года, когда семья Барновских закончила ужин, Ольга приступила к кормлению маленького Кирюши. Евгений сел на диван, включил телевизор и, глядя в экран, обратился к жене:
– Оля, завтра рано я поеду в область, там годовое подведение итогов. Может, что-нибудь привезти для вас?
– Спасибо, Женя, все у нас есть.
Когда сынишка доел свой ужин, Ольга пошла укладывать его спать. Вернувшись через какое-то время, она села рядом с мужем, накрыла ноги пледом и прикрыла глаза. Усталость от нескончаемых домашних дел даёт о себе знать к вечеру.
– Вот и наши начинают подражать американцам, – ворчал Евгений, смотря по телевизору церемонию вручения кинопремии. – И кто вообще назначает этих победителей? Это должен решать зритель. Идут в кино, значит, кино хорошее. Нет – плохое. О, Оля, смотри, это же тот самый корреспондент, который меня нашёл.
Эти слова были сродни удару молнии. Ольгу обожгло мощнейшим зарядом. Она смотрела на экран и не верила своим глазам. Да, да, да, это он! Кирилл что-то говорил со сцены с призом в руках. Улыбка, глаза, брови, руки. Те самые руки, от прикосновения которых она взлетала на небеса. Евгений ещё продолжал что-то бурчать, комментировать происходящее на экране, но она уже ничего не слышала. Она уже была в другом измерении. Когда-то потухшая любовь зажгла сердце вновь.
Всю ночь Ольга не сомкнула глаз, а утром, когда Барновский уехал, собрала сына и побежала к Надежде. Подруга встретила Ольгу с недоумением.
– Что случилось, Оля?
– Надя! Выручай, подруга милая. Ты все равно со своим Сашкой дома сидишь. Возьми Кирюху на пару тройку дней, – Надежда хотела выяснить, что такое случилось, но Ольга красноречивым жестом показала. – Молчи! Ничего не спрашивай. Всё объясню потом. Надя, просто помоги. По гроб жизни буду тебе должна.
– Оставляй, – будто под гипнозом пробормотала Надя. – Что ж теперь, потом всё объяснишь. А Женя, он…
– Я оставила ему дома записку. Всё будет нормально, – с этими словами Ольга исчезла, будто растворилась в морозном утреннем воздухе.
Георгий задержался на рабочем месте позже обычного. Секретаршу он уже отпустил и сам собирался уходить. Телефонный звонок в это время показался ему странным. Он снял трубку:
– Руднев слушает.
– Здравствуй, Георгий, – голос на том конце провода он узнал бы из миллиона разных голосов.
– Здравствуй, моя королева. Ты откуда звонишь?
– Из телефона-автомата, который рядом с твоим обкомом. Кстати, здесь очень холодно, – Ольга действительно замёрзла. Декабрьская погода не баловала.
– Чёрт! Я сейчас же выпишу тебе пропуск.
– Никаких пропусков. Вызывай такси и поедем куда-нибудь греться.
– Какое такси? Вызову машину. Оленька, секунду, я сейчас тебя заберу.
Буквально через минуту Григорий бежал в распахнутом пальто, скользя по свежему снегу к телефонной будке, где ждала его Ольга. Он подбежал, обнял её крепкими длинными руками и повел к подъехавшей ко входу «Волге».
Нет, этой ночью Ольга была не с Георгием. Он был медиумом. Ольга всю ночь безумно любила Кирилла. И все чувства, и страсть, которая предназначалась единственному любимому мужчине, обрушились на Руднева. Тот, в свою очередь, просто не понимал, что происходит. Он вдруг стал счастливым обладателем этой фантастически красивой и желанной женщины, но так и не мог понять, почему так внезапно и сейчас.
Он сидел на постели и смотрел на свою королеву, а она просто спала. Спала нежно, тихо и безмятежно. Георгию очень хотелось поцеловать Ольгу, но он боялся потревожить этот чудесный сон. И он сидел. Просто сидел и ждал, когда она проснется.
Следующие два дня они провели вместе. Руднев для пущей верности взял командировочный и объяснил жене, что поехал с инспекцией по области. Два дня Георгий не отводил глаз от возлюбленной. Он не верил, что это происходит на самом деле. И лишь в конце второго дня их свидания, на ужине он спросил Ольгу:
– Оля, я хочу тебя спросить. Только ты не обижайся, ладно?
– Да спрашивай уже!
– Скажи, а ты всегда такая страстная? Я просто никогда в своей жизни не испытывал таких ощущений, – Георгий сказал это и засмущался.