— Ну и долго ты будешь стоять и молчать? — спросил меня Северус, не отрывая взгляд от пергамента, на котором писал письмо.
— Я просто тут задумалась, — сообщила я ему.
— И о чем же? — уточнил он.
— Мне кажется, Леслии влюбилась в тебя, — заявила я ему. — Не могла же она только из-за волос так разозлиться.
Северус поднял голову и посмотрел на меня.
— Ты просто не знаешь Леслии. Это просто неуправляемый вихрь, причем она даже не осознает, что делает, — сказал Северус. — Как я только согласился взять ее на работу в школу?
— Тебя попросил ее отец? — поинтересовалась я.
— Да, он думал, что ей пойдет на пользу, — ответил он. — Но, видимо, ей уже ничего не поможет.
Я подошла к Северусу и села рядом с ним на край стола.
— Она назвала меня твоей подстилкой, — спокойно произнесла я.
Северус отстранил от себя письмо и, взяв меня за руку, притянул к себе на колени. Я спрятала свое лицо в его груди и заплакала.
— Ну, прошу, только не плачь, Анри, она глупая девчонка, — умолял он меня успокоиться.
Северус поднял мое лицо и посмотрел в мои заплаканные глаза.
— Ты моя жизнь, ты счастье мое, — уточнил он и поцеловал меня в губы.
*
Выпускные прошли. Школа опустела. Я все же уговорила Северуса пожить летом в моем доме в Праге. Он долго отпирался, но согласился, хотя мне пришлось прибегнуть к угрозам.
— Тогда я уеду одна, а ты оставайся тут со своими склянками и пробирками, — возмутилась я.
— Нет уж, моя дорогая! Я не поддамся на твои угрозы! — рычал он.
— А мне все равно! Я возьму и уеду! — закричала я и хлопнула дверью.
И я уехала. Через пару дней он оказался на пороге моего дома.
Мы все лето провели в моем доме на берегу озера, хотя почти редко выходили из спальни.
Мне всё же удалось сводить Северуса по магловским магазинам и сменить его гардероб. Он долго отпирался, но все же сдался. Пока он примерял магловскую одежду в магазине, то фыркал и чертыхался. Я умирала от смеха, пока наблюдала за этой картиной.
— Я так одеваюсь уже двадцать лет, и меня все устраивает! — рычал он.
— Может, стоит уже что-то поменять, — хихикала я.
В итоге мы приобрели ему пару джинсов и брюк. Купили рубашки, свитера и даже несколько футболок.
Пару раз навещали Гарри и семью Уизли, в первый раз увидев Северуса в магловской одежде, все были шокированы, но потом привыкли к новому образу Северуса. Но мы долго не выдержали свекровь Гарри и сбежали.
Одним летним вечером мы сидели на террасе моего дома. Северус разбирал документы из школы, я читала книгу. Он отстранил бумаги и посмотрел на меня.
— Анри, я хотел поговорить с тобой.
— О чем, Северус? — отложив книгу, я посмотрела на него.
— О тебе, — сказал он.
— Ты решил поговорить по душам, дорогой? — усмехнулась я.
— Почему бы и нет, — согласился он.
— И что ты хотел бы узнать? — поинтересовалась я.
— Я знаю, что для тебя это очень лично, но все же не могла бы ты рассказать про Саудовскую Аравию? — очень мягко спросил он.
— Я думала, Кингсли тебе все рассказал уже, — ответила я.
— Он рассказал, что нашел тебя в тяжелом состоянии, — сообщил Северус мне.
— Так и было! — согласилась я с ним.
— Но что было до этого? — спросил Северус.
— Ты вправду хочешь знать? — поинтересовалась я.
— Хочу, но только если это не заденет тебя за живое, — ответил он.
— Все равно уже легче не будет, — выдохнула я. — Мы должны были прибыть в Египет там развернулась гражданская война, — начала я. — Нашей задачей было транспортировать детей из Эфиопии в Саудовскую Аравию. Мы, конечно, могли создать портал, но дети были маглами, и нам пришлось переплыть Красное море и направиться в город Мекку. Там мы получили подкрепление и отправились в город Эр-Рияд, где нас уже ждал глава Аравии. Дорога была неблизкая, но все шло отлично до того момента, пока нас не остановил целый полк шейха Абд аль—Мааруфа. Они окружили нас и без объяснений расстреляли половину делегации.
Захватили в плен детей и оставшихся в живых из делегации. Меня схватили сразу и чем-то оглушили. Я в первый раз в жизни не смогла ничего сделать. Очнулась уже в каком-то помещении, прикованная цепью за запястья. Убивали каждый день, я слышала крики, плачь детей и выстрелы. Это было ужасно. И я ничего не могла сделать, понимаешь, Северус, ничего, — я плакала и тяжело дышала от нахлынувших воспоминаний.
— Иди ко мне, — попросил он.
Я подошла и села к нему на колени, он обнял меня и поцеловал в висок, и я продолжила:
— Потом очередь дошла до меня. Они просто медленно меня убивали. Избивали, насиловали, унижали, и все с такой мерзкой улыбкой на лице. Я истекала кровью и иногда просто отключалась.
— Ани, девочка моя, маленькая, — он прижал меня сильнее и вытирал слезы.
— Я не помню, сколько прошло времени, но очнулась, когда меня окатили ледяной водой.
Я громко всхлипнула. Я даже голову не могла поднять, руки затекли, а ноги болтались на высоте. В тот момент мне впервые жизни захотелось умереть! Но мне нужно было что-то придумать, чтобы освободиться и найти детей. Когда меня развязали и потащили куда-то, я начала призывать магию, но я была настолько измученна, что мысли не могли собраться в кучу. Я то отключалась, то пребывала в бессознательном состоянии.
Потом мы вышли на воздух. Я подняла голову и увидела кучу трупов, разбросанных по всему пространству, которое окружало нас. Повсюду валялись кишки, части тел, в нос бил запах крови и трупов. Это напоминало бойню. И я поняла, что меня сейчас убьют, но это будет мучительная и жестокая смерть. Я взмолилась просто, меня пнули ногой, и я повалилась на землю. У меня были секунды, чтобы сжать ладони и произнести заклинания «Адеско Файр», чтобы сжечь все живое. Но заклинание не сработало.
Меня подняли, и вдруг я почувствовала внутри себя магию, которая, как огонь, разгоралась во мне. В туже секунду вокруг меня образовался огненный шар и взорвался, сжигая все на своем пути. Я опять упала на землю.
— Значит, сработала защита? — поинтересовался Северус.
— Я до сих пор не поняла, что это было! Может, защита, а может, и само заклинание. Но этот щит вернулся ко мне, и, лежа на земле, я чувствовала, как клетка за клеткой мое тело восстанавливается.
— Поэтому ни одного шрама, — уточнил он.
— Да, но они остались во мне. Понимаешь, я до сих пор ночами просыпаюсь от плача детей, — сказала я.
Северус стал нежно целовать мои руки. Я прислонилась губами к его виску, поцеловала его и продолжила:
— Магия после, конечно, восстановилась через пару месяцев. Но в тот момент я думала, что уже умерла. Но собрав все силы в кулак, я попыталась встать и найти хоть кого-то живым. Детей я нашла в бункере, тех, что остались живы. Они все плакали. Мы нашли воду и как-то держались. Я надеялась, что нас начнут искать.
Я в очередной раз свалилась и больше не вставала, только чувствовала, как к моему рту подносят воду. Сколько дней еще прошло, не знаю, но в один из вечеров нас все же отыскали. Я была без сознания, когда Кингсли нес меня из бункера, и что-то ему пыталась ему сказать, но бредила. Я очнулась уже в больнице. Потом он мне сказал, что из делегации, кроме меня, никто не выжил, и в живых осталось только сто двадцать семь детей.
— Понимаешь, сто двадцать семь детей, они убили больше половины! Это же дети! Они никому ничего не сделали! — я уже всхлипывала от слез.
Северус сжал меня и стал целовать мое лицо, глаза, губы. Я обняла его за шею руками, прижалась сильнее.
— Успокойся, Анри, все уже позади. Прошу, не плачь, — шептал он, не останавливая свои поцелуи.
— Потом были долгие переговоры, суды, но обвинения с меня все сняли. Знаешь, я потом ушла в такой запой, заливала себя, чтобы забыться, что еле выбралась оттуда! — уже успокоившись, заявила я.
— Вот, значит, откуда такая закалка к алкоголю, — усмехнулся он.
Рассказав ему все, что, кроме меня, никто не знал, мне стало, нет, не легче, просто он тот, кому я могла это рассказать и хотела.