Линдсей медленно опустила журнал. Невидящим взором глядя в окно, она погрузилась в невеселые раздумья, и только болтовня Дарлы вывела ее из оцепенения.
— Удивления достойно, не правда ли? Тот самый толчок, в котором мы так нуждались. Читайте, читайте до конца; статья нравится все больше и больше с каждой фразой. Готова поклясться, что автор хорошо знаком с вами. Я имею в виду, что он не только взял у вас интервью, но и что вы с ним по-настоящему близки. Но, полагаю, в этом и заключается писательский талант, умение заставить читателя… ну, сопереживать своим героям.
Линдсей перевела взгляд на Дарлу.
— Я могу одолжить у вас этот журнал на некоторое время? Я бы хотела взять его домой. Мне кажется, мисс Хони и моя сестра обрадуются, прочтя эту статью.
— Можете оставить его себе, если хотите. Я смогу раздобыть еще один экземпляр, — ответила Дарла, возбужденно размахивая пухлыми ручками.
Линдсей машинально отметила, что ее собеседница выглядит слегка разочарованной — очевидно, она ожидала более бурной реакции, — и благодарно пожала Дарле руку.
— Большое спасибо. Но самое главное — я знаю, что могу рассчитывать на вашу поддержку. Надеюсь, вы понимаете, как много это для меня значит.
Дарла покраснела до корней своих обесцвеченных волос.
— О, ну что вы… Я делала лишь то, что на моем месте делал бы каждый, — пробормотала она, явно смущенная похвалой. — Мы все болеем за вас. Кем бы мы были без вас? — Она огляделась по сторонам, и взгляд ее затуманился. — Таких магазинов больше нет. Они вымирают. — Не обращая внимания на недовольную гримасу, которую вызвали ее слова, она ободряюще потрепала Линдсей по руке, прежде чем направиться к разделу ужастиков.
Линдсей вернулась в свой офис, где надеялась без помех дочитать статью до конца. Перевернув последнюю страницу, она обнаружила, что по щекам у нее текут слезы. В голове у нее не укладывалось, как мужчина, написавший этот очерк, смог ударить ее ножом в спину. Пытаясь разобраться в своих сомнениях и чувствах, она уронила голову на руки, а когда подняла глаза, то увидела, что перед ней стоит Керри-Энн.
— Я принесла твою почту. — Опустив на стол пачку писем, сестра помолчала, а потом спросила, внимательно глядя на Линдсей: — Эй, с тобой все в порядке? Ты что, плакала?
— У меня все нормально, — сухо, намного суше, чем намеревалась, бросила Линдсей.
— Вот как! Получается, я — единственная ходячая катастрофа в обозримых пределах?
— Этого я не говорила.
— А это и необязательно. — Керри-Энн жизнерадостно передернула плечами и присела на краешек стола. — Но я, по крайней мере, не скрываю, что у меня не жизнь, а сплошная череда неудач.
— Не знаю, заметила ты это или нет, но в последнее время в твоей жизни наблюдается явная тенденция к улучшению, — сказала Линдсей, бросив косой взгляд на довольно консервативный наряд, в котором пришла на работу сестра, — длинная юбка, черные сапоги до колен (принадлежащие Линдсей, кстати) и джинсовая куртка, из-под которой виднелась простая светло-голубая футболка. — Ты даже выглядишь совсем по-другому. Четыре месяца назад ты и под страхом смерти не надела бы эти вещи.
— Это следует понимать как комплимент?
— Да. Оказывается, тебе не нужны облегающие тряпки и тонны макияжа, чтобы все увидели, какая ты красивая.
Керри-Энн презрительно фыркнула, но выглядела при этом страшно довольной.
— Скажи это мисс Хони.
— Это — другое дело. Мисс Хони — человек в себе, если хочешь знать.
— Ну вот, опять ты начинаешь разбрасываться заковыристыми словами. Да-да, и можешь не смотреть на меня такими глазами, я знаю, что означает это выражение. Я тоже умею читать, если ты забыла. — Керри-Энн подтрунивала над ней, но Линдсей уловила нотки гордости в голосе сестры.
— Я всего лишь хотела сказать, что ты замечательно выглядишь, — сказала она.
Керри-Энн одарила ее благодарной улыбкой, которая, впрочем, тут же исчезла с ее лица.
— Да, особенно если учесть, что внешний вид — это еще не все, и мне придется доказывать судье, что я не столь безнадежна, как все думают.
— Я вовсе не считаю тебя безнадежной.
— Но ты — совсем другое дело! Ты — моя семья.
Оттого что сестра использовала слово «семья», на душе у Линдсей потеплело.
— Почему бы тебе тогда не спросить у Олли, что он думает по этому поводу? — предложила она, надеясь разговорить Керри-Энн, которая проявляла решительно не свойственную ей сдержанность, когда речь заходила об Олли.