Когда Линда мыла посуду, к ней подошла Ребекка:
— Ты чего так стесняешься? Ну всё уже, теперь стесняться поздно, все уже теперь знают о ваших отношениях. Ну понятно он мне начальник, а тебе-то нет, вы с ним на равных.
— Ну нет, у него должность выше, конечно, — почему-то решила поправить её Линда.
— Зато тебя Тим держит с ними со всеми на равных, так что какая разница, какая у тебя там должность.
— Это правда.
— Ну вот. Так что расслабься. Когда Доминик развёлся в прошлом году, мы все за него переживали и надеялись, что он поскорее найдёт себе кого-то хорошего. Так что мы только рады за вас.
Ребекка ушла мыться в душ, оставив Линду наедине с новыми тревогами:
«Развёлся? Я даже не знала, что он вообще был женат, — думала Линда, — Кажется да, я видела кольцо у него на пальце. Ужас, я вообще о нём ничего не знаю, даже сколько ему лет. Он довольно молодой, примерно моего возраста, плюс-минус. Какой позор!»
Эрик достал гитару и позвал Линду ему подпевать. Голос у него был не очень, и хотя он знал много песен, но предпочитал играть, а чтобы пел кто-нибудь другой. Линде не очень-то хотелось петь, но и отказываться было не самое подходящее время, и так уже она привлекла слишком много внимания. Доминик сперва слушал, но потом достал телефон и надел наушники. После этого Линде уже точно не хотелось петь, так что Эрик стал нахрипывать сам. На второй песне его прервал Доминик:
— Дай-ка я попробую, — и взял у Эрика гитару.
Он начал играть и петь. Играл он простеньким перебором, но голос у него был приятный. Он пел ту самую песню про снег, которую знала только Линда, и которая обеспечила ей победу в первый день поездки. Перед вторым куплетом он повернулся к ней:
— Линда, ты мне подпевать-то собираешься? Ты же знаешь, меня на всю песню не хватит, я слова плохо помню.
Она машинально стала петь. Доминик, действительно, местами не помнил слова, но дуэт у них всё же получился. После этого Доминик передал гитару Эрику и предложил всем ложиться спать. Он повернулся к Линде и подмигнул ей:
— Ты где хочешь лечь? У стены или с краю?
Она сперва даже не могла ответить.
— С краю, — наконец, выдавила она.
— Ну и отлично, тогда я иду умываться первым.
Из всего, что он сказал и сделал сегодня, это вот подмигивание было самым неожиданным для Линды. До этого ей казалось, что он сердится на неё за то, что она втянула его во всю эту историю. Но это подмигивание было очень ласковым, нежным. «Подмигивание вообще может быть нежным? Оказывается, может».
Доминик вернулся и начал расправлять постель.
— Иди умывайся и возвращайся скорее меня греть. Я не хочу тут долго мерзнуть один.
Линда с ватной головой побрела умываться. «Что я натворила! Может он теперь и правда на что-то рассчитывает?» — крутилось у неё в голове.
Она вернулась в комнату и начала надевать куртку.
— Ты куда это? — удивился Доминик.
— Мне надо подышать. Я вернусь через полчаса, ты спи.
Глава 5
Линда решила, что ей будет проще лечь к нему, когда он уже заснёт. На улице было холодно, но она восприняла холод как заслуженное наказание за свою глупость и безответственность. Не прошло и пяти минут, как дверь скрипнула и появился Доминик, тепло одетый и с одеялом в руках. Он завернул её в одеяло и сказал:
— Ты что потом собираешься лечь ко мне вся холодная? Я к тебе ради чего, собственно, переехал?
— Я не знаю, ради чего, — ответила Линда, — Чтобы я не плакала?
— Да, пожалуй. Ты не будешь больше плакать?
Линда промолчала. Они стояли бок о бок, он раскачивался с пятки на носок и смотрел в небо. Линда смотрела на землю.
— А кто тебе задавал вопросы про нас? — спросила она через какое-то время.
— Ты о чём?
— Ну там в лесу ты сказал, что лучше разъяснишь всем сразу, а не каждому по отдельности.
— Ааа, никто не задавал, но стоило ли дожидаться пока зададут?
Они ещё помолчали.
— Я не знала, что ты играешь на гитаре, — снова сказала Линда.