Если бы Эд и Линда стали встречаться год назад, когда познакомились, у Доминика это бы не вызвало никакого осуждения.
Эд сделал несколько ходок вниз, спуская на мотоцикле оборудование. Наконец, он закрепил последнюю поклажу.
— Дом, я это всё оставляю тебе. Линда, поедешь со мной вниз на моём скакуне? Я знаю, ты не любишь быстро, обещаю вести аккуратно.
— О, здорово..., — начала было Линда.
— Нет, — оборвал её Доминик, — нам с Линдой надо ещё кое-что здесь доделать. Ты спускай груз, а я потом привезу твой мотоцикл вниз, если ты не возражаешь.
— Нет, конечно, — ответил Эд и уехал.
— Пойдём со мной, поможешь мне кое-что сделать, — сказал Доминик Линде и направился скорым шагом по тропинке, что вела к ручью.
Пройдя метров двести Доминик остановился и резко обернулся к Линде. Стоя выше по склону, он смотрел на неё сверху вниз:
— Ты что думаешь, я позволю тебе просто использовать себя? — он ударил кулаком по дереву, — Я согласился тебе помочь, не смотря на то, что у тебя нет никаких оснований ожидать от меня подобной помощи. Я ради тебя разыгрываю спектакль перед коллегами, а ты пытаешься играть на двух воротах сразу?! Пусть только до конца завтрашнего дня, но ты моя девушка, моя! Не Эда! А значит веди себя подобающе. Так, чтобы ни у кого, включая Эда, не было сомнений, что ты любишь только меня. Это понятно? — он ждал от неё ответа.
Линда обняла его:
— Твоя, только твоя. И буду твоей до тех пор, пока ты не скажешь хватит. Мы с Эдом только друзья. Нам надо просто и ему сообщить, что мы с тобой встречаемся.
— А потом мне придётся ему объяснять, почему мы перестали встречаться? Остальных коллег это не касается, но Эд — мой близкий друг.
— У нас есть какие-то другие варианты?
— Не говори ему ничего, я сам ему скажу, если понадобится. Пойдём обратно. Поедешь вниз со мной.
Они вернулись на площадку, ребята уже были готовы идти. Доминик отпустил всех и стал делать последний осмотр. Линда тоже сделала дополнительный обход. Всё было в порядке. Они сели на мотоцикл Эда и поехали вниз. Не проехав и пяти минут, Доминик остановился.
— Что-то не так с мотоциклом? — спросила Линда.
— Нет, давай посидим.
Доминик слез с мотоцикла и сел под огромной сосной. Её обнажённые корни были согреты продвигающимся на закат солнцем. Ветра уже не было и сидеть на подстилке из длинных сосновых игл было удобно. Доминик молчал, и Линда просто наслаждалась осенним пейзажем, открывающимся с горы.
— Здесь кроме нас никого нет, — наконец сказал Доминик. — И никого не будет. Вряд ли кто-то вернётся сюда, если только мы не пропадём совсем уж надолго. Здесь только ты и я.
Он замолчал, Линда не перебивала его молчание.
— Здесь, наедине, только мне одному, ты можешь сказать, чего ты боишься там, в общежитии?
Линда порывалась что-то ответить, но заканчивала молчанием. Доминик терпеливо ждал, но у неё никак не получалось, а на глаза начали наворачиваться слёзы.
— Ну хорошо, а ты можешь объяснить, почему со мной не страшно?
Такой вопрос её как будто озадачил, она перестала нервничать и задумалась.
— Потому что ты меня не хочешь.
— Прости, что? — с удивлением повернулся он.
— Для тебя я просто коллега по работе, член команды, за которого ты несёшь ответственность. Ты можешь спать со мной и не думать о моём теле.
— Ты с Марса что ли?! — закричал вдруг на неё Доминик. — Я мужчина, у меня уже полтора года не было секса. Я прижимал тебя к себе, вдыхал запах твоих волос, я видел тебя там на полу в душе, я нёс тебя обнаженную вот на этих руках! И ты веришь, что я не думаю о твоём теле?
— Да, но ты же не идёшь дальше! — закричала она в ответ.
Доминик рванул её к себе, повалил на землю и прижал сверху своим телом. Левой коленкой он крепко упёрся у неё между ног, так что она слегка вскрикнула. Её глаза стали такие же испуганные и большие, как когда она смотрела на него сквозь темноту во вторую ночь.
— Я не иду дальше, потом что я мужчина, а не животное. Я могу себя контролировать.