— Точно. — Ольга кивнула. — Надули.
— Зачем? — На его лице не выразилось никакого недовольства, только удивление, однако Ольга тут же залилась краской.
Ксюше стало жаль подругу.
— Это я виновата, — твердо проговорила она. — Я подбила Ольгу. От тебя ведь не дождешься инициативы.
— Что ж, понятно. — Николай немного помолчал в задумчивости. Потом перегнулся через стол и решительно пожал Ксюшину руку. — Большое тебе спасибо. Я, действительно, дурак. Делал вид, что меня ничего вокруг не интересует, даже такие замечательные девушки, как вы. Так бы и колбасился со своей штангой. — Грусть в его глазах уступила место почти мальчишескому озорству.
— Может, пойдем, потанцуем? — предложила обрадованная Ксюша.
— Можно, — тут же согласился Николай. — Но первый танец с именинницей. Хоть она и фальшивая, а все-таки. — Он встал и галантно поклонился Ольге. — Разрешите вас пригласить.
— Господи, сто лет не танцевала. — Она неловко поднялась из-за столика, зачем-то коснулась рукой волос, одернула джемпер. — Я, наверное, ужасно выгляжу. Лучше бы ты танцевал с Ксюхой.
— Ты отлично выглядишь, — неожиданно серьезным тоном произнес Николай. — Как и подобает имениннице.
— Фальшивой, — с улыбкой подсказала Ольга и положила руки ему на плечи.
Ксюша смотрела на то, как они постепенно отдаляются от нее, медленно двигаясь к центру зала, туда, где располагалась площадка для танцев. Ее охватило какое-то странное чувство. Она могла поклясться, что прежде никогда не испытывала ничего подобного. Безусловно, Николай ей нравился, и нравился очень сильно, но в Ксюшиной жизни было немало мужчин, к которым она испытывала интерес и влечение. А тут помимо этого существовало что-то еще. Какой-то комок в горле, мешающий дыханью, какая-то щемящая горечь. Перед ее взглядом все стояло его лицо, его глаза, одновременно грустные и озорные, доверчивые и насмешливые. Как в нем сочетается все это: мужество и спокойствие уверенного в себе, видавшего виды человека и почти детская непосредственность, какой-то внутренний свет, неброский, едва заметный, но неодолимо манящий, притягивающий? Наверное, многого о нем они с Ольгой так и не узнали, да и узнают ли с его скрытностью и стремлением остаться в тени?
Над залом тихо плыла печальная, романтическая мелодия. Ксюша вдруг ощутила перед глазами невесть откуда взявшуюся, зыбкую пелену и с изумлением поняла, что это слезы. Неужели она плачет? Но отчего, по какому поводу?
Ксюша поспешно полезла в сумочку, достала оттуда косметичку и принялась спасать тщательно накрашенные ресницы. Она не узнавала себя. Реветь из-за парня — ну не глупость ли! Даже если этот парень бывший чемпион и медалист, а ныне самый соблазнительный и желанный из всех представителей мужского пола! Нет, дудки, нужно взять себя в руки, тем более, Ольга и Николай вот-вот вернутся. Упаси Бог, они застанут ее в таком виде.
Однако Ксюша напрасно волновалась: Николай и Ольга не думали отрываться друг от друга, стояли в самом центре зала, обнявшись, и тихонько покачивались в такт музыке. Ксюша глянула на них, и слезы вновь побежали по ее щекам.
Ну, почему, почему он с ней? Ведь Ольга совсем не красавица, и под глазами у нее уже заметны первые морщинки. И прическа никуда не годится, и косметикой она почти не умеет пользоваться. А у Ксюши нет ни одного изъяна, она для всех хороша. Для всех, но не для Николая.
Она вдруг осознала это с пугающей ясностью и неотвратимостью. Он равнодушен к ней. Его не трогает ни ее красота, ни бойкость, ни восхитительная, точеная фигурка, ничего. Возможно, та, другая, которая предала его, тоже была невероятная красотка, и теперь у Николая что-то вроде аллергии на слишком яркие женские прелести. А может, дело в чем-то еще, неподдающемся расчетам и логике.
Ксюша вздохнула тяжело и горестно, как не вздыхала никогда в жизни. В это время музыка стихла. Николай выпустил Ольгу из объятий, и они медленно пошли к столику.
— Это было прекрасно, — призналась Ольга и залпом выпила оставшееся на дне бокала шампанское. — Ксюнь, теперь твоя очередь. — Она почти упала на стул, откинулась на спинку и мечтательно запрокинула лицо.
Ксюша впилась в подругу цепким и ревнивым взглядом. Она искала следы влюбленности, и, к своему облегчению, не находила их. Ольге просто было хорошо, легко и приятно. Возможно, на месте Николая мог быть кто-то другой, кто сумел бы отвлечь ее от постоянной тоски и боли, помочь расслабиться, научить жить настоящим, получая удовольствие от простых человеческих радостей.
Ксюша решила, что рано забила тревогу. Никто ни в кого не влюблен. Все трое пока лишь на стартовой площадке, и от нее одной зависит, успеет ли она вырваться вперед и победить. От нее одной. Она обворожительно улыбнулась Николаю. Тот ответил на ее улыбку, хотя вид у него был слегка отсутствующий. Он будто грезил наяву.