К этой совершенно справедливой картине, нарисованной Ренаном, нечего добавить. В рядах сторонников Иоанна царит редкостное единодушие. После смерти Петра последний сдерживающий, этический, фактор исчезает. И школа или группа Иоанна создает Апокалипсис с яркой антипавловской направленностью. Во время антиримского восстания в Иудее симпатии школы Иоанна как на стороне иудеев, так и на стороне иудео-христиан. Но восстание подавлено. Храм погиб. Пора б и осмотреться. Как стая волков, эта группа оглядывается по сторонам. А бороться или драться вроде и не с кем. Иудея побеждена, но не мировоззрение иудеев. Однако требуется какое-то время, чтобы окончательно перерезать пуповину, чтобы повернуться к иудаизму на 180 градусов, чтобы осознать, что наша религия другая, наша идеология другая. Надо было выпестовать, выкристаллизовать эту идею, оформить ее вначале в своем сознании, а уж затем, словно оперившуюся птицу, пустить ее навстречу жаждущему миру.
Вначале антагонизм между ортодоксальным иудаизмом и христианством не носил столь очевидного характера. У иудеев существовали многочисленные партии: ессеи, фарисеи, саддукеи, зелоты, чей радикализм был просто губителен для страны. Вражда между отдельными представителями партий частенько бывала окрашена кровью. Официальный Иерусалим конечно же стремился избавляться от самых ярких носителей новомодного течения: кому-кому, а лидерам Иерусалима после деспотичного правления Ирода Великого роль личности была вполне понятна.
Были казнены Иисус, Стефан, Иаков Зеведеев, Иаков — брат Христа, десятки других отступников. Это вполне вписывалось в традиции. Александр Яннай казнил фарисеев, зелоты умерщвляли саддукейскую элиту, Ирод с одинаковой страстью рубил головы и фарисеям, и саддукеям. Он был демократ. Но вся эта кухня варилась в одном котле — иудейском, и в пламени были видны отсветы только их эмоций. А фоном или котлом, стенки которого они грели, являлось присутствие римлян. И этот фактор в конце концов стал решающим.
И Петр, и Павел в своих проповедях, посланиях призывали к законопослушанию, но к римскому, к уважению римского правопорядка. В глазах ортодоксов это было отступничеством. А что было делать руководителям небольшой новой общины? С одной стороны, их противником был храм, вернее, его тень, а драться с тенью не под силу ни одной доктрине. С другой стороны, была власть, и эта власть была римской. Конфликтовать или вести сражение на два фронта было нельзя, невозможно. Из двух зол выбирают меньшее. Петр и Павел выбрали римлян. С иудейскими ортодоксами договориться было нельзя, с Римом — можно. Может быть потому, что Риму было глубочайшим образом наплевать на подобные абстрактные построения. Идеи христиан о том, что по окончании времен Христос будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по заслугам, вызывали у римлян жалость, поскольку они были прагматиками и реалистами, а Окончание Времен — хвала Юпитеру Капитолийскому! — наступит не скоро, очень не скоро. И они задавали этим блаженным, иногда даже участливо, прямой и ясный вопрос:
— Верите ли вы в земную власть божественного Цезаря?
И получали нужный ответ.
— Да, да.
Они задавали второй вопрос:
— Сохраняете ли вы лояльность империи?
И вновь получали нужный ответ. И третий вопрос не давал оснований для юридического преследования. Он гласил:
— Надо ли платить налоги кесарю?
Ответ был тот же:
— Да.
После этого у многих трезво мыслящих римлян опускались руки. Получалось, что христиане — вполне порядочные граждане.
Конечно, подобные идеи и отношения выкристаллизовались не сразу и были понятны далеко не всем императорам. Но евангелия, в особенности Луки и Матфея, должны были отразить их, иначе в этих евангелиях вообще не было смысла. После веры в Спасителя сохранение хороших отношений с Римом являлось важнейшей прерогативой молодой общины.
Кровожадный Нерон, однако, не видел никакой разницы между иудеями и христианами: кровь тех и других была одного цвета.
Веспасиан и Тит были по-римски лояльны и к тем, и к другим. Да, они уничтожили Иудею, но это был только политический акт по отношению к взбунтовавшейся провинции. Империя просто не может существовать, если хотя бы один бунт останется безнаказанным, но по отношению к гражданам империи они были лояльны. Тит вообще 4 года жил на Востоке, в частности в Иудее. И любовницей у него была Береника — красивейшая женщина Востока. О какой ненависти идет речь?