Спрашивается, почему Иисус через много лет так хорошо помнил жестокость и историю Архелая и неоднократно к ней возвращался? Вероятно, Архелай, следуя завету отца, искал некоего мальчика, грозившего стать пророком, отнять у него трон. Возникает и другой вопрос: только ли Архелай был ожесточен к возможным претендентам на престол? Разумеется, нет. «В тот день пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод (Антипа) хочет убить Тебя. И сказал им: пойдите, скажите этой лисице…» (Лк. 13:31–32).
Отношение Иисуса к дому Иродов более чем очевидно. Они преследовали и преследуют его. Он отвечает им единственно доступным ему оружием: притчами, презрением, кротостью.
Попробуем восстановить события. Рождение Иисуса сопровождается некими знамениями. Ирод встревожен. «И собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?» (Мф. 2:4).
Он не делает тайны из своего опроса, и слух о пришествии Мессии ползет по Иудее, впрочем, в который раз. Безусловно, дети Ирода знают о предсказании волхвов, знают об избиении младенцев. Но никто из них не может ручаться, что семья не уехала из Вифлеема до избиения. Ведь выживший из ума их отец отдал приказ об их умерщвлении только через два года. Почему он не сделал этого сразу, почему? Мало ли что могло произойти за эти два года! И этнарх (Архелай), и каждый из новоявленных тетрархов — Ирод Антипа и Ирод Филипп — устраивают негласный поиск мальчика из рода Давидова. Особенно свирепствует Архелай. Но границы между тетрархиями условны, вернее, их вообще нет, и найти в этих условиях ребенка практически невозможно. Но все провинции знают, что ищут какого-то младенца из рода Давидова.
Родители Иисуса лучше, чем кто-либо, знают, кого ищут, и до отставки Архелая путь Иисусу в Иерусалим заказан. Только после отставки Архелая в первый, а может быть, и единственный раз до начала проповедей Иисус посещает Иерусалим. А потом уже он, начав проповедовать, питает инстинктивное отвращение ко всему, что связано с Иродами. Он ни разу ни посещает Тивериаду, отстроенную Иродом Антипой, хотя там огромная синагога и благоприятные условия для проповедей; он избегает и Кесарию Филиппову. Стихи евангелистов можно интерпретировать двояко: «Пришед же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников своих…» (Мф. 16:13). «И пошел Иисус с учениками своими в селения Кесарии Филипповой» (Мф. 8:27). Он останавливается в деревеньках или селениях близ города, а сам город не посещает. Для наших рассуждений не так уж важна мотивация Иисуса. Может быть, он не хотел рисковать, возможно, питал инстинктивное неприятие того, что исходит от Иродов. Этому есть подтверждение. «Ирод (Антипа), увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо очень давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но он ничего не отвечал ему» (Лк. 23:8–9).
Эта цепь логических рассуждений позволяет нам говорить не об эпизоде с избиением младенцев, а о системном антагонизме между Христом и наследниками Ирода. Самым жестоким из них был этнарх Архелай, и тогда становится вполне вероятным, что мальчик Иисус посетил Иерусалим впервые на Пасху в 6 либо 7 г. н. э., когда Иерусалим торжественно отмечал низложение Архелая. Было ему в это время около 13 лет. У этой версии существуют варианты. Маловероятно, но возможно, что Иисус родился в конце 6 г. до н. э. Родители его решились на путешествие в Иерусалим в начале 6 г., когда бесславное правление Архелая подходило к концу и его низложение уже витало в воздухе… Но психологически более достоверно, что Иисус впервые посетил Иерусалим после низложения этнарха.
Глава 13
Иоанн Креститель
На западной кромке долины Ал-Мирд расположен пологий холм, напоминающий конус, который венчает огромная крепость — Гиркания, или Гирканион. Крепость была построена жрецом, соединившим с религиозным званием религиозную власть, — Иохананом Гирканом, и получила его имя. Длительное время она служила прибежищем маккавейских царей, пока не была в 57 г. до н. э. разрушена Габинием — наместником провинции Сирии. Сделано это было в отместку Александру, сыну Аристовула, укрепившему ее против воли римских сюзеренов. Антигон, опекаемый парфянами, в пику Риму несколько подновил крепость в 40–31 гг. до н. э., а в 31 г. до н. э. она была захвачена Иродом, затем реконструировавшим ее с присущим ему талантом, блеском и расточительностью. Во всяком случае, она была полностью готова к 22 г. до н. э., когда Ирод демонстрировал ее своему другу Марку Агриппе. Впоследствии грозный иудейский царь превратил ее в тайную тюрьму, отправляя туда своих мнимых и действительных врагов, для которых крепость являлась весьма кратковременным пристанищем. Ирод был скор на руку. Подобно многим другим деспотам, правившим после него, Ирод издал приказ, запрещающий публичные и частные сборища, тем самым парализовывались всякие действия, направленные против власти. Наличие крепости-тюрьмы в какой-то мере служило напоминанием и ессеям.