— Нет, — ответил Арагорн. — Только один из нас — эльф. Это Леголас из далекого Лихолесья. Но по дороге мы заходили в Лотлориэн, у нас дары Владычицы этого края и с нами ее добрые пожелания.
Рохиррим посмотрел на троих друзей с новым удивлением, но в его глазах появился холодный блеск.
— Значит, правда, что в Золотом Лесу живет Владычица, о которой рассказывают сказки! — воскликнул он. — Я слышал, что мало кто вырывается из ее сетей. Удивительно и неправдоподобно! Если вы попали к ней в милость, значит, вы тоже плетете сети и творите чары, — он строго взглянул на Леголаса и Гимли. — Почему не отзываетесь, молчуны?
Гимли встал, широко расставил ноги и крепко сжал рукоять боевого топора. Его черные глаза гневно сверкнули.
— Назови свое имя, всадник, тогда ты услышишь мое и много другого вдобавок, — с вызовом произнес он.
— Обычай требует, чтобы чужестранец представился первым, — ответил всадник, глядя на гнома сверху вниз, — но знай, я — Эомер сын Эомунда, а мое звание — Третий Полководец Рубежного Края.
— Тогда, Эомер сын Эомунда, Третий Полководец Рубежного Края, поостерегись гнома Гимли сына Глоина и не говори необдуманных слов. Ты очерняешь ту, чьи добродетели даже представить себе не можешь. Только недомыслием можно это объяснить.
Глаза Эомера засверкали, а его приближенные еще теснее сдвинулись вокруг чужеземцев и опять наставили на них копья.
— Я бы отсек тебе голову вместе с бородой, дерзкий гном, если бы она торчала немного повыше над землей! — воскликнул Эомер.
— Гимли здесь не один! — закричал Леголас, во мгновение ока натянув лук со стрелой. — Ты погибнешь раньше, чем опустишь меч!
Эомер все же поднял меч, и стычка эта закончилась бы кровопролитием, если бы между противниками не встал Арагорн с поднятой рукой.
— Прости их, Эомер! — крикнул он. — Ты поймешь гнев моих друзей, когда узнаешь о нас больше. У нас нет враждебных намерений, мы не хотим обидеть Рохан и рохирримов, ни людей, ни коней. Согласись сначала выслушать нас, затем берись за оружие.
— Согласен, — ответил Эомер и опустил меч. — Но учти, что путники, пришедшие в наше смутное время на поля Рохана, должны вести себя скромнее. И скажи мне свое настоящее имя.
— Прежде всего скажи мне, кому ты служишь, — попросил Арагорн. — Друг или враг тебе Саурон, мрачный повелитель Мордора?
— У меня один Повелитель, Король Рубежного Края Феоден сын Фингла, — ответил Эомер. — Черный Властелин далеко, мы ему не подчиняемся, но и не ведем с ним открытой войны. Если ты бежишь от черных сил, лучше покинь эти земли. На всех наших границах неспокойно, и мы постоянно находимся под угрозой; а мы хотим сохранить свободу и жить, как жили, служа только своим королям и не подчиняясь чужеземным властелинам, ни добрым, ни злым. В лучшие дни мы дружелюбнее и учтивее встречаем гостей, но в это смутное время незнакомцы должны быть готовы к суровому приему. Говори! Кто ты на самом деле и кому служишь? Зачем охотишься на орков в наших степях?
— Я никому не служу, — ответил Арагорн. — Но слуг Саурона буду преследовать во всех землях. Орков я знаю, как мало кто из смертных, и если сейчас охочусь за ними так, как ты видишь, то потому только, что у меня нет другого выбора. Орки, за которыми мы гонимся, похитили двоих наших друзей. В таких случаях человек идет пешком, если нет коня, разрешения не спрашивает, а головы врагов считает лезвием меча. Я не безоружен.
Арагорн сбросил плащ. Выкованные эльфами ножны заблестели, а когда он выхватил из них меч, клинок Андрила сверкнул белым пламенем.
— Элендил! — издал воин боевой клич. — Я Арагорн сын Араторна, и еще меня зовут Элессар, Камень Эльфов, Дунадан, наследник Исилдура Гондорского, сына Элендила. Вот сломанный и перекованный меч. Роковой час близок. Ты мне поможешь или преградишь путь? Выбирай!
Гимли и Леголас удивленно смотрели на своего спутника, потому что еще не видели его таким, как в эту минуту. Им показалось, что Арагорн вдруг вырос, а Эомер стал ниже ростом. Лицо Арагорна выражало силу и власть, он сейчас стал похож на великих Каменных Королей. На мгновение Леголасу показалось, что на челе Арагорна белым пламенем зажегся королевский венец.
Эомер отступил на шаг, в его лице появилось почтительное выражение. Он опустил гордый взгляд к земле.