Две твердыни

Велико было наше горе, но Лес нас призывал, — и мы вернулись в Лес. За многие годы мы не раз выходили из леса, снова искали, снова спрашивали, заходили очень далеко в разные стороны, называли встречным красивые имена пропавших. Проходило время, все реже выбирались мы из Леса, а если выбирались, то уже не далеко. О женах у нас остались только воспоминания; наши длинные бороды поседели. Эльфы сложили много песен об энтах, разыскивающих своих жен, и некоторые из этих песен на своем языке пели люди. У нас таких песен нет. Когда мы думаем о своих женах, мы просто поем их красивые имена. Мы верим, что когда-нибудь снова с ними встретимся, может быть, даже найдем такой край, где сможем жить вместе, где будет хорошо и нам, и им.

Но по древнему предсказанию, это произойдет, когда мы с ними утратим все, что всегда было нашим. Кто знает, может быть, это время уже близко. Саурон давно опустошил сады наших жен, а сейчас Враг грозит уничтожить леса. Эльфы сложили одну песню именно об этом, если я правильно ее понял. Ее поют на берегах Великой Реки. Но эта песня никогда не была песней энтов. На нашем языке она была бы во много раз длиннее. Мы ее знаем, и иногда поем, если вспоминаем. На вашем языке она прозвучит примерно так:

Энт:
Когда весной распускается лист
И сок по буковым веткам течет,
Лесной поток срывается вниз
И, по камням сбегая, поет,
Когда я иду, удлиняя шаг,
Веет ветер, нас друг к другу маня, —
Вернись ко мне и скажи мне, как
Прекрасна моя земля!

Жена Энта:
Когда весна приходит в поля,
Осыпая цветами, как снегом, сады,
Когда радуется семенам земля
И дождь облегчает ее труды,
Когда все ароматом и солнцем полно,
Когда ручьи огороды поят,
Я останусь здесь, потому что всего
Прекрасней земля моя!

Энт:
Когда лето жаром охватит поля
И полдень в лесной тени,
Под древесным навесом приляг у ручья
И на мягкой траве отдохни.
Ночью листья закроют лунный свет,
Убаюкает соловей…
Вернись ко мне и скажи, что нет
Земли прекрасней моей!

Жена Энта:
Когда лето жаром румянит плоды
И наливает колосья,
Нам спелые фрукты дарят сады,
И мы их в амбары сносим.
Тугие яблоки, сладкий мед,
Золотой урожай полей…
Я останусь здесь, потому что нет
Земли прекрасней моей!

Энт:
Когда придут зима и мороз,
Сразят холмы и леса,
Когда ветки застонут в ночи без звезд
На разные голоса,
Когда с востока примется дуть.
Ветер холодный и злой,
Я тебя разыщу, позову тебя в путь,
Я снова встречусь с тобой!

Жена Энта:
Когда зима с морозом придет
И песни уже не звучат,
На землю холодная тьма упадет,
Сучья голые застучат,
Тебя я высматривать буду и ждать,
Пока не встретимся мы,
Чтобы вместе пойти дорогу искать
Под злыми дождями зимы.

Оба вместе:
Мы вместе дорогой дорог пойдем
На запад, в чужие края,
И счастливую землю там найдем,
Чтобы стала твоя и моя!

Древесник кончил петь и ненадолго замолчал.

— Вот так ее поют, — сказал он чуть погодя. — Конечно, песня эльфийская, быстрая, легкомысленная и сразу кончается. Но песня честная. Энты, конечно, больше бы сказали, если бы времени хватило. Ну, а сейчас мне пора постоять, поспать немного. Вы где встанете?

— Мы ведь лежа спим, — сказал Мерри. — Мы останемся тут, где есть.

— Лежа спите? — удивился Древесник. — Ах-ха, да-да, конечно. Забыл я, хм. Песня унесла меня в Незапамятные Времена, мне чуть не показалось, что я говорю с энтятами. Ну ладно, ладно. Ложитесь. Я постою под дождиком. Спокойной ночи.

Мерри и Пин разлеглись на сене и укрылись мягким папоротником. Постель была свежая, душистая и теплая. Свет потускнел, деревья перестали светиться и искриться. У входа в грот хоббиты видели силуэт старого Древесника; он стоял прямо, подняв руки над головой. На небо вышли яркие звезды, в их свете капли воды казались серебристыми жемчужинами, которые сыпались Древеснику на руки и бороду, весело прыгали у ног. Убаюканные шелестом водяных брызг, хоббиты заснули.