В машинном было пусто, только посвечивали огоньки системы управления активационной камеры. Джеймс проверил, задраена ли дверь в отсек со скотом, обошел все межпалубные переходники. Напоследок он решил заставить вождя пересчитать своих людей, а потом задраить дверь и в их отсек.
Но едва он ступил на грузовую палубу, как дикий крик заставил его остановиться. Многоголосый вопль сотрясал корабль, а затем прямо на Джеймса повалила толпа деревенских жителей с вытаращенными от ужаса глазами.
Его отпихнули в боковой проход. Мимо неслись воины с копьями, женщины, судорожно прижимающие к себе детей.
— Что там? — выдохнул из-за спины Джордан, прибежавший на крик.
— Не знаю… — Джеймс запустил руку в толпу и выловил одного из жителей, худого мужчину, вращающего по сторонам глазами.
— Что произошло? — Джеймсу пришлось тряхнуть его пару раз, пока тот обрел дар речи.
— Семиух там! — житель деревни махнул рукой в сторону грузового отсека. При этом он так рванулся прочь, что оставил в руке Джеймса лоскут одежды, а сам скрылся в толпе.
— Интересно, — бросил Джордан и припустил бегом обратно по коридору. Джеймс понял напарника — на грузовую палубу можно было пробраться в обход мчащейся толпы через запасную лифтовую шахту. Взглянув еще раз на несущихся по проходу жителей деревни, Джеймс побежал вслед за Джорданом.
Когда он догнал напарника, тот уже стоял у распахнутого люка грузового отсека.
— Никого… — выдохнул Джордан и осторожно ступил внутрь.
По всему полу валялись разбросанные копья, циновки и прочий хлам. Никого живого, ни малейшего движения.
— Знаешь, что я думаю, — спросил стоящий у переборки Джеймс, который никак не мог заставить себя переступить порог. — Я думаю, что никто из них больше не осмелится взойти на корабль.
— А значит, помочь мы им ничем не можем, — Джордан поежился, стоя над пустыми носилками вождя. — Может, стоит поднять корабль на орбиту? — бросил он быстрый взгляд на напарника.
— Вот выгрузим завтра это барахло, выгоним скот — тогда посмотрим, — Джеймс старательно прятал глаза.
— Окей, — тихо произнес Джордан.
Джеймс проснулся от гулкого стука. Кто-то старательно барабанил по обшивке корабля. Натянув комбинезон, он спросонья выскочил в коридор, где столкнулся с взлохмаченным Джорданом.
— Это где-то снаружи? — недоумевая спросил Джеймс. Они с вечера задраили все люки, решив оставить разгрузку корабля на завтра.
— Я думаю, что на одной из нижних палуб, — ответил Джордан и побежал к лифтовой шахте. Джеймс следовал за ним.
Они опустились на два яруса. Звук стал явно четче и шел из машинного отделения. Застыв перед переборкой, Джордан умерил дыхание, бросил взгляд на стоящего рядом напарника и нажал на кнопку открытия двери.
Зеленая когтистая лапа висела в воздухе. Вторая старательно отдирала панель системы терморегулирования. При появлении напарников из ничего возникла третья лапа, которая ткнула длинным когтем во внутреннюю кнопку закрытия двери. Переборка с шипением захлопнулась перед носом у ошеломленных Джордана с Джеймсом.
— Эта скотина разносит наш машинный отсек! — яростно прохрипел Джеймс.
— Похоже, завтрашний вылет откладывается, — холодно ответил Джордан. — Даже если все работает, я не решусь подняться на орбиту с таким пассажиром на борту.
Они вернулись на жилую палубу. По молчаливому согласию по каютам решили не расходиться и скоротали остаток ночи в общем салоне.
До утра продолжали раздаваться гулкие удары, заставляющие Джеймса то и дело ругаться шепотом. Однако с первыми лучами солнца все смолкло, зато в деревне по соседству поднялся неистовый переполох.
— Стартуем! — рубанул Джеймс рукою воздух и бросился в рубку. Джордан с нехорошим предчувствием побежал следом.
Вряд ли кто-либо назвал бы это рубкой. Вывороченные панели, вырванные с корнем обрывки кабелей. Все было тихо и мертво, ни одного огонька на приборах слежения.
Джеймс тихонько завыл и опустился на пол. Джордан безмолвной статуей застыл над ним.
— Должно быть какое-то средство, — напирал Джеймс. — Люди со звезды не могли оставить вас безоружными.
— Нет, у нас ничего нет. Это вы люди со звезд, вы должны знать, как усмирить семиуха, — тянул свое вождь. Разговор происходил в его шалаше, и старик в сотый раз отвечал одно и то же.
— Может быть какие-нибудь старинные вещи, реликвии, назначения которых вы не понимаете?