Незнакомец осторожно опустил девушку на сиденье, затем выпрямился и отступил на шаг.
— Вам удобно? — ровным голосом спросил он.
— Да. — Рут не стала признаваться, что нога болит в любом положении, тем более что в остальном все было замечательно: ее сердце готово было вырваться наружу от ликования. Глубоко вдохнув, она попыталась успокоиться.
Чтобы хоть на несколько секунд спрятаться от взгляда молодого человека, Рут наклонилась и застегнула ремень безопасности. Хозяин в это время обошел джип и сел на место водителя.
— Машину вы, наверное, оставили у ворот? — спросил он, включая зажигание.
— А где они? — Проследив за взмахом его руки, Рут сориентировалась и ответила: — Да, только немного в стороне, в тени кустарника.
Солидный автомобиль он вел прекрасно, хотя узкая дорога петляла.
Рут не проронила ни слова, пока не увидела свою машину за густыми зарослями напротив плантации.
— Вон там, — указана она.
— Вижу, — ответил молодой человек.
Он подъехал к машине и остановился позади нее.
Девушка вышла из джипа и, припадая на ногу, подошла к своей старенькой японской колымаге.
Многозначительно переведя взгляд с одного средства передвижения на другое, она улыбнулась. В улыбке сквозила нескрываемая ирония. Единственное, что было в них общего, не считая руля и колес, это густая пыль на капотах.
За то время, что Рут провела в доме незнакомца, солнце проделало изрядный путь, тень от кустарников ушла, и в салоне ее машины стояла нестерпимая духота. В очередной раз, мысленно помянув недобрым словом Питера, девушка распахнула дверцу и опустила боковые стекла.
— Теперь будет прохладнее, — произнесла она и широко улыбнулась. — Ну что ж, давайте прощаться. Спасибо вам за все…
— Это я должен благодарить вас за то, что вы не возбудили против меня дело. — В холодных глазах мелькнула веселая искра. — В качестве компенсации за причиненный ущерб я могу предоставить вам свободный доступ на мой участок побережья в любое время дня и ночи.
— Вы так щедры! Весьма признательна! — Фразы получились какими-то выспренними и натянутыми, да и собственный голос показался ей чужим.
Спеша ретироваться, Рут кивнула и села за руль. Вряд ли я воспользуюсь этим предложением, подумала она. Оно продиктовано жалостью, а это бесполезное и унизительное чувство. Только гордость и вера в собственные силы позволили мне пережить случившееся.
Резким поворотом ключа девушка завела двигатель, но тот, поработав секунду-другую, чихнул и заглох. Стиснув зубы, она вновь попробовала включить зажигание. На этот раз мотор заработал. Вежливо улыбнувшись, Рут помахала незнакомцу рукой.
Не успела она отпустить тормоз и нажать на газ, как молодой человек произнес:
— Я поеду за вами. Хочу убедиться, что вы добрались до дома благополучно.
— В этом нет необходимости.
Но, не дожидаясь дальнейших возражений, он развернулся и направился к своему джипу.
Рут вновь охватила паника. На мгновение она даже подумала: а не поехать ли к кому-нибудь из знакомых. Но здравый смысл все же возобладал: ему не составит труда выяснить, где она живет. Да и чего я, собственно, боюсь, уговаривала себя Рут. Немного успокоившись, она нажала на акселератор.
Обогнув озеро и миновав пару домиков, Рут свернула к третьему — с тенистой лужайкой под высоким деревом — и затормозила у гаража. Джип остановился перед поворотом. Рут слышала звук его работающего мотора, пока выходила из машины, закрывала ее, шла к своему дому.
Дождавшись, когда она отперла ключом дверь, молодой человек дал прощальный сигнал, развернулся и исчез вместе с машиной в густых клубах пыли. Но Рут все же успела заметить взмах большой ладони и властный профиль за стеклом.
Девушка с хрипом перевела дыхание. Несколько секунд она невидящим взглядом смотрела на обшарпанную дверь, затем резко толкнула ее и вошла внутрь.
Застоявшийся воздух жаркой волной ударил в лицо. Рут бросилась открывать окна и с ностальгией вспомнила, как раздвинулись стеклянные двери в доме ее нового знакомца, открыв чудесный вид на озеро и впустив свежий, прохладный ветерок. Девушка постаралась отбросить эти воспоминания — слишком разительной была разница в условиях их жизни.
Кто же все-таки этот таинственный человек? И зачем ему здесь цепной пес вроде Питера, задавалась вопросами Рут. Может, у него комплекс неполноценности, и, чтобы придать себе значительности, он решил обзавестись телохранителем?
Вряд ли. Впрочем, что она знает о жизни богачей? Или героев-любовников? С его красотой, которая пленила Рут с первой же минуты, он вполне мог быть звездой экрана. Так или иначе, но девушке никак не удавалось избавиться от ощущения, что где-то она уже видела этого человека.
Теперь я могу бывать на том берегу озера, когда захочу… А это значит — мысли Рут вновь возвратились к больной теме, — что меня будут пристально рассматривать и за глаза обсуждать мое увечье. Она взглянула на шрам. Ярко-красный, уродливый, в зазубринах, он тянулся от бедра до лодыжки. В тот страшный день Рут чуть было не умерла от страха и потери крови. А теперь ей все чаще приходила в голову мысль, что лучше бы она тогда ушла в мир иной.
Ну вот, она опять жалеет себя! Раньше такого за ней не водилось. Как это изнуряет душу!
Девушка постаралась освободиться от тягостных мыслей и подумать о настоящем. С притворной бодростью она сказала себе: «Что ж, Рут Фарли, жизнь не стоит на месте — у тебя новые приключения! Этот молодой человек кто угодно, только не обычный турист».
Решительно отбросив с влажного лба густые пряди волос, Рут направилась в ванную. Рассматривая себя в зеркале, она вспомнила слова Риты Краун — той самой подруги, чьи родители сдали ей внаем домик. Передавая Рут ключи, она сказала:
— Теперь, когда ты отрастила волосы ниже плеч, не смей кромсать их! Это было бы величайшим преступлением.
— Глупо иметь длинные волосы, если столько времени проводишь под водой, — возразила тогда Рут.
Боль в ноге была настолько мучительной, что даже умывалась Рут стиснув зубы. Нет, она не сдастся! Скоро вновь будет плавать. Во что бы то ни стало. Нужно только решиться.
— Входи, — произнес молодой человек, сидевший за рабочим столом.
В дверях появился Питер.
— Прежде чем вы скажете, что я поступил как идиот, прошу простить меня. Я сожалею о случившемся.
Нахмуренный лоб Генри Ормонда разгладился.
— Впредь не впадай в раж и не теряй головы. — Он сдержанно улыбнулся.
— Уверяю вас, ничего подобного не повторится.
— Заметишь что-то неладное — сообщай только мне и никому больше. — Хозяин расплылся в широчайшей улыбке. — Насколько я понимаю, это матушка настращала тебя?
Питер усмехнулся. Выражение его лица потеплело.
— Она все время твердит, что вам грозит опасность. И упорно настаивает на том, чтобы я никому не доверял.
Все так, но зачем нарушителя порядка тащить в дом? Этого Генри никак не мог понять. Аргументы матушки, конечно, весомы, но ведь Питер всего лишь дворецкий, а не телохранитель.
— Всю жизнь она только и знала, что заботилась обо мне. Но чем может навредить мне эта хрупкая девушка, к тому же с больной ногой? Не стоит придавать словам матушки большого значения.
Генри так и не удалось убедить ее в том, чтобы она не искала врагов в каждом встречном. Да, на другом конце света есть люди, которые обрадовались бы, узнав о его кончине, но в Новой Зеландии с ним вряд ли что-нибудь случится.
Он взглянул на стопку писем и телеграмм, лежавшую на столе, и, не поднимая на Питера глаз, спросил:
— Кто она такая?
— Почему вы решили, что я знаю ее?
— Если бы она была обычной туристкой, ты проводил бы ее до ворот и отправил восвояси.
— Ну, мне показалось, что я где-то видел ее раньше, наверное по телевизору. Подумал, что она репортер. Поэтому и решил привести сюда. Вдруг вы захотели бы побеседовать с ней. — Генри Ормонд нетерпеливо тряхнул головой, и Питер поспешно продолжил: — А когда я принес вам чай, то вспомнил, кто она. Примерно год назад в газетах на первых полосах прошли сообщения о том, что на исследовательницу и журналистку, участвовавшую в съемках сериала о жизни подводной фауны, напала акула.