Когда я села в машину, мой телефон звякнул сообщением. Номер был незнакомым, а текст состоял всего из одной фразы на китайском языке. Я воспользовалась онлайн-переводчиком: «Судьба — это тропа, проложенная твоими врагами».
По моей спине пробежал холодок. Кто-то следил за мной и знал, чем я занимаюсь. И этот кто-то только что послал мне недвусмысленное предупреждение.
Глава 3
Я всегда предпочитала гадать на костях в полном одиночестве. Никаких свидетелей, никаких скептических взглядов, только я и древние символы на двенадцатигранниках. Сегодня кости выдали предупреждение о Дорохове, и я не могла отделаться от мысли, что за этим делом скрывается нечто большее, чем простая кража антиквариата.
Было раннее утро, когда я припарковала свою машину в квартале от роскошного особняка профессора Ветрова. Идеально подстриженные кусты, мраморная тропинка, ведущая к парадному входу, вазоны с экзотическими растениями — все кричало о благополучии и изысканном вкусе хозяина. Я потратила несколько минут, наблюдая за домом: привычка, выработанная годами. Никогда не входи туда, где не изучил все выходы.
Дверь открыла домработница, худощавая женщина с нервным взглядом.
— Профессор ожидает вас, — она говорила с легким акцентом, который я не смогла идентифицировать.
Ветров встретил меня в своем кабинете, больше напоминавшем музей восточной культуры, чем рабочее пространство. Стены были увешаны каллиграфическими свитками, в стеклянных шкафах хранились керамические фигурки, нефритовые изделия и бронзовые сосуды. Сам хозяин кабинета, седовласый мужчина с идеальной осанкой и холодными серыми глазами, казался неуместным среди этой восточной роскоши.
— Госпожа Иванова, — его голос звучал спокойно, но я уловила нотки напряжения, — приятно познакомиться. Мне сказали, вы интересуетесь древнекитайскими артефактами для своего клиента.
— Так и есть, — я улыбнулась, отметив, как его пальцы нервно постукивают по подлокотнику кресла. — В частности, гадальными костями династии Мин. Мне рекомендовали вас как ведущего эксперта.
Воздух в комнате словно сгустился. Ветров на мгновение замер, а потом его лицо приобрело выражение академической заинтересованности.
— Интересная область. Довольно редкая. — Он поднялся и подошел к одному из шкафов. — У меня есть несколько монографий на эту тему.
Я заметила, как его взгляд на долю секунды задержался на пустом месте в витрине — там явно когда-то что-то стояло.
— Скажите, профессор, а вы слышали о наборе «Двенадцать граней судьбы»? Мой клиент упоминал его.
Ветров застыл, держа в руках книгу, которую собирался мне показать. Его спина напряглась, как у кота перед прыжком.
— Это очень редкий экземпляр, — наконец произнес он, не оборачиваясь. — Известно всего несколько подобных наборов в мире. Один, если не ошибаюсь, находится в частной коллекции в нашем городе.
— У Василия Дорохова? — я намеренно бросила имя, наблюдая за реакцией.
Профессор медленно обернулся, его глаза сузились.
— Вы знакомы с господином Дороховым?
— Пересекались на благотворительном вечере, — солгала я. — Он упоминал свою коллекцию.
— Дорохов… — Ветров произнес это имя с таким выражением, будто во рту у него был кусок лимона. — Человек с определенной репутацией. Не все его приобретения имеют безупречную историю.
— Вы намекаете на что-то конкретное? — я подалась вперед.
Ветров поставил книгу на стол и сел напротив меня.
— Нет, что вы. Просто в мире антиквариата всегда есть люди, готовые платить за то, что не должно быть в частных руках.
На секунду мне показалось, что я увидела в его глазах отблеск страха. Но момент прошел, и профессор вновь был собран и официален.
Наш разговор перетекал от одной темы к другой, и я умело направляла его в нужное русло. Ветров рассказывал о тонкостях датировки костяных артефактов, о различных техниках обработки и особенностях символики разных династий.
— Самое важное в такой экспертизе — микроскопические следы инструментов, — объяснял он, демонстрируя увеличенные фотографии в одной из своих книг. — Современные реплики создаются с использованием совершенно других технологий. Даже лучшие подделки не выдерживают серьезного анализа.
— А вы сталкивались с подделками высокого уровня? — спросила я небрежно.
Ветров снова напрягся, но быстро взял себя в руки.
— К сожалению, это неотъемлемая часть нашей работы. Я неоднократно выступал экспертом в судебных делах о подделках.