Пока аппарат мурлыкал, извергая в чашку ароматную жидкость, я размышляла о том, что могло привести столь влиятельного человека к скромному частному детективу. Обычно такие персоны предпочитают обращаться к целым агентствам с громкими названиями и золочеными визитками. Или к своим связям в полиции. Значит, дело деликатное. И вряд ли это банальная слежка за неверной женой — для этого не приезжают лично.
Я поставила чашку дымящегося эспрессо перед гостем и села напротив, скрестив ноги. Халат эффектно обрисовал линии тела — маленькая женская уловка, которая иногда помогает разговорить клиентов мужского пола. Хотя Дорохов производил впечатление человека, не поддающегося простым манипуляциям.
— Итак, Василий Петрович, чем обязана?
Он не спешил отвечать, сделал маленький глоток кофе, удивленно приподнял брови (видимо, не ожидал от меня приличного эспрессо) и только потом заговорил:
— У меня украли вещь. Очень ценную.
— В полицию обращались? — Стандартный вопрос, на который я обычно получаю один из двух ответов: «да, но они бездействуют» или «нет, потому что…». У этого «потому что» бывает множество вариаций, начиная от «не хочу огласки» и заканчивая «там замешаны люди в погонах».
— Нет, — он нахмурился. — И не планирую. Эта история должна остаться между нами.
Я кивнула, сохраняя нейтральное выражение лица. Но моя профессиональная паранойя уже включилась на полную мощность. Я мысленно перебирала варианты: бриллианты, оружие, компромат… Что могло заставить столь представительного господина обратиться к частному детективу вместо полиции?
— Что именно у вас украли?
— «Двенадцать граней судьбы», — произнес он с таким значением, будто это должно было мне о чем-то говорить.
Я вопросительно наклонила голову.
— Набор гадательных костей, — уточнил он. — Древнекитайский артефакт эпохи династии Мин. Двенадцатигранные кости из нефрита и кости, инкрустированные золотом и перламутром. Им больше пятисот лет.
Теперь я поняла, почему он так внимательно смотрел на мою шкатулку. Я машинально взглянула на свои простые пластиковые двенадцатигранники, рядом с которыми китайская древность, должно быть, выглядела как «Роллс-Ройс» рядом с моей видавшей виды «девяткой».
— И в чем подвох? — спросила я прямо. В моей практике кражи антиквариата встречались нечасто, но они всегда имели второе дно.
— Их не просто украли. — Дорохов поставил чашку на столик. — Их заменили копией.
Это уже интереснее. Подмена вместо простой кражи всегда говорит о чем-то большем, чем просто желание нажиться.
— Как вы обнаружили подмену?
Дорохов заметно напрягся.
— У меня есть… ритуал. В полнолуние я бросаю кости, чтобы узнать перспективы на ближайший месяц.
Он явно смутился, признаваясь в подобной эксцентричности, но я сохранила невозмутимое выражение лица. В моем списке клиентских странностей это не входило даже в топ-30.
— Они чувствовались иначе, — продолжил он. — Их баланс, вес, то, как они ложились на поверхность стола… Я коллекционирую восточные артефакты почти тридцать лет. Поверьте, я бы не спутал.
Я кивнула, словно каждый день имела дело с людьми, различающими подлинный нефрит пятисотлетней давности на ощупь.
— Когда могла произойти подмена?
— В течение последних двух недель. Я уезжал в деловую поездку в Китай.
— У вас есть подозреваемые?
— Я бы не назвал это подозрениями. — Он слегка помедлил. — Скорее… возможные направления для расследования.
Дорохов достал из внутреннего кармана пиджака тонкую папку и протянул мне. В этом жесте была какая-то старомодная элегантность. Сейчас большинство клиентов присылают материалы по электронной почте или протягивают флешку. Но папка… это почти винтаж.
Внутри было несколько фотографий и краткие досье на пять человек.
— Члены Клуба ценителей Востока, — пояснил он. — Все они бывали в моем доме и теоретически могли иметь доступ к кабинету, где хранится коллекция.
Я бегло просмотрела материалы.
Елизавета Крутовская — эксцентричная вдова нефтяного магната, увлеченная японской культурой. Ну эту даму я знаю. Познакомились в рамках одного из моих расследований, с тех пор несколько раз пересекались. Бывала я и на ее приемах. Крутовская предпочитает называть себя Элизабет, на английский манер, устраивает роскошные банкеты для тарасовской и не только богемы.
Аркадий Ветров — профессор востоковедения, бывший федеральный судья.