О глупости ожидания благодеяний от жестокости
Как-то отара баранов пожаловалась на притеснения своему сатрапу волку. Сатрап, будучи сытым и довольным, слушал жалобы баранов, вспоминая наивкуснейшие подробности последнего обеда с бараниной. Лицо его оскалилось в улыбке, что бараны истолковали как доброжелательность и мирный нрав.
Волк не заставил ждать своего ответного слова, главного жалобщика он превознес, отправив откармливаться на самый прекрасный луг. А пока бараны завистливо повернули свои бараньи головы на этот прекрасный луг, где кормился ставший привилегированным баран, волк незаметно порезал еще десяток баранов с края отары, которые и откушал вместе со своими собратьями.
Так и повелось. Слушания стада баранов стали ежегодными. На этих слушаниях волк удовлетворял какие-то просьбы баранов, а пока те умилялись доброжелательности волка, тот резал…
Мораль: если кто-то думает, что власть создана, чтобы делать добрые, справедливые дела, то он и есть самый настоящий баран.
О замещении пчел мухами
Одна муха как-то захотела устроиться на работу в улей. Она осмотрела себя критически:
«Крылья есть, голова есть, лапки тоже, так чем я хуже пчел?»
И то верно, в том насекомом царстве процветали странные толерантность и равенство вне зависимости от цвета, звучания голоса, прочих необходимых для продуктивной деятельности отличий и привычек. Поэтому, когда муха пришла устраиваться на работу в улей, ей никто не выставил в упрек, что она серая и любит питаться отходами. В первую очередь спросили: от кого она, затем попросили диплом, необходимый для трудоустройства. Этот диплом у мухи был, потому как получить диплом об умениях, которые на самом деле не умеешь, в том царстве проблем не было.
Муха стала работать с пчелами в одной команде. Вместе с пчелами улетала та муха на работу, но нектар она не собирала, потому что не умела, но вид делала. Затем она летела с пчелами в улей, там делала вид, что откладывает нектар в соты, на самом деле ела мед. Вот так и жила муха среди толерантных пчел в сытости и довольствии.
Видя, какой успех обрела их соплеменница, другие мухи последовали ее примеру. Постепенно число пчел в ульях стало заметно уменьшаться в пользу мух, а в некоторых ульях мухи даже подменили пчеломаток.
Мораль: когда много тех, кто демонстрирует работу, и мало тех, кто работает, – сложно ожидать сладкой жизни в обществе.
Об искоренении вредных привычек
Старый гвоздь торчал из деревянного бруса дверной арки много-много лет до того привычно, что никто его не собирался убирать, хотя каждый проходивший мимо оставлял на нем время от времени если не кусок своей кожи, то кусок одежды. В такие моменты, бывало, перед старым гвоздем возникали плоскогубцы или гвоздодер, приводя старый гвоздь в трепет, но инструменты как возникали, так и исчезали из-за парадоксальной жалости и любви к старому гвоздю, более похожих, правда, на апатию.
Он был частью прошлого, как семейная фотография, как семейные реликвии, и, казалось, старый гвоздь навеки поселился в этой квартире. Но в той квартире возникли новые веяния: то ли заехали новые жильцы, то ли зашли мастера для ее ремонта, а для них старый гвоздь не был реликвией, а всего лишь помехой. Так старый гвоздь был, наконец, выдернут.
Мораль: старый гвоздь – это привычка, привычно мешающая жить. Ее можно удалить, только привнеся в свою жизнь новизну, которая эту привычку выявит, для которой старая привычка станет помехой.
Об опасности движения без остановки
Жила-была одна непочатая бутылка шампанского. Хорошая адекватная бутылка, на которой бы и остановиться. Но что такое одна бутылка шампанского, когда она уже пуста? И вот пустая бутылка шампанского потребовала еще одну, и та пришла, и не одна, а с подругой: бутылкой водки… а там – движение продолжилось.
Мораль: в любом движении, если не умеешь остановиться, крах неминуем.
О своевременном избавлении от недоброжелателя
Тигр был наиколоритнейший: яркая расцветка, ощущение силы – но жил он почему-то в одном доме с бараном, не сознавая, к счастью барана, что барана можно съесть.
Баран оказался не глупым, как привыкла выставлять его народная молва. Он-то сообразил, что тигр для него опасен, начал побаиваться, а затем и думать, как избавиться от напасти. Но как от тигра избавиться его жертве, причем в своем собственном доме, где волей-неволей приходится регулярно встречаться?
Тигр – это не клоп и не таракан. Его не прихлопнуть. Он сам может избавиться от любого или почти любого. Враг в доме, не осознавший, что он враг, – что может быть хуже? Осознание может прийти в любой момент. Но барану повезло.