Как раз перед отъездом в аэропорт Афин Максу в номер позвонили из нью-йоркского офиса и передали, что по прилете в Израиль его встретит их продакшн-менеджер, Ицык Хасфор. Заслышав такое, Макс побелел. Именно это имя с безжалостной резкостью восстало в памяти. Ицык Хасфор, второй из Двенадцати.
Весь свой трехчасовой перелет Макс мучительно размышлял, что вообще означало это число.
С момента выхода из того загадочного предсмертного состояния минуло восемь лет, на протяжении которых ни о каких «двенадцати» или «пятнадцати» он считай что не вспоминал. И вдруг за какой-то неполный месяц Макс встретил второго из них, понятия не имея о том, что это может предвещать.
Логически напрашивается, что между созданием фильма и теми двенадцатью именами есть какая-то обусловленность. Связано ли это с инопланетянами, следы которых они разыскивают? Может, пришельцы и вправду существуют, и их задача это доказать.
Университетский опыт показывает, что даже самые образованные люди на редкость косны в восприятии, а уж тем более в приятии новых идей. Макс решил при встрече с этим самым Ицыком ни в коем случае не подавать вида, что они между собой как-то, возможно, связаны. Смотреть, наблюдать и самому пытаться установить, есть ли действительно какая-то связь, способная дать намек на объяснение.
Ицык уже в аэропорту показал себя как сама доброта. Не человек — медведь! Невысокий, но мощный лысеющий усач в комбезе, оставшемся, наверное, с войны, и множеством ключей на кольце, притороченном к поясу. Его шею обвивал элегантный белый шарф.
Ицык оказался балагуром. Он то и дело о чем-нибудь рассказывал и заразительно смеялся и своим, и чужим шуткам. В свое время этот человек был майором израильской армии и своим военным прошлым откровенно гордился.
Организатором он был просто редкостным, одним из лучших в стране, как говорили знающие люди, специализировался в основном на художественных фильмах и знал кинобизнес как свои пять пальцев.
Разумеется, транспортная служба у него работала как часы. Машины в нужном количестве подходили когда надо и куда надо, так что не возникло никаких накладок ни с крепостью Моссад, ни с Иерихоном, ни с другими объектами, подчас совсем отдаленными. А уж как следует закусить, выпить и вообще поразвлечься — тут он был на своем месте, что сразу же сблизило его с Рассом и Энди. Ицык ревностно отслеживал, а местами и выбивал, чтобы его ребятам доставалось все только самое лучшее: отели, рестораны, насыщенный досуг.
В Иерусалиме он показал Максу первые, тысячелетние турецкие бани, водил его к Стене Плача, в Купол Скалы, провез по Вифлеему и многим другим святым местам, которых в этой небольшой стране было множество. За пять дней пребывания они спаялись с Ицыком так, как бывает разве что на передовой да на киносъемке.
Уже в самом конце, отвозя Макса в аэропорт на рейс в Дели, Ицык повернулся и спросил, как ему вообще поездка.
— Ну как, юноша? Что бы ты особо отметил из всего увиденного за эти дни?
— Все было чудесно, — подумав, ответил Макс. — Сразу на такой вопрос и не ответишь. Знаешь, больше всего мне, пожалуй, запомнилась какая-то мистическая энергетика здешних мест, самой этой земли, ее народа. Улицы, храмы, ресторанчики, все здесь ею насыщено, пропитано интенсивностью. Я ощущаю ее везде.
— Я так рад, что ты ее прочувствовал, — с улыбкой заметил Ицык. — Да, истинное волшебство Израиля — в его людях. Такие семьи, как моя, живут здесь испокон века. Но есть и многие другие, из Европы, России, даже из твоей Америки, обретшие здесь дом не так давно. Они тоже проникнуты волшебством и предназначением этой священной земли. Я уверен: побывав здесь раз, ты обязательно вернешься и уже сейчас знаешь, кто тебя здесь с радостью встретит.
Все так же широко улыбаясь, Ицык поставил машину на парковке. Прежде чем нырнуть в прихотливые извивы охраняемых зон аэропорта, Макс доверительно взял своего нового друга за плечи.
— Ты был мне здесь, в Израиле, как второй отец, — признался он. — Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за такое гостеприимство.
Ицык в ответ лишь улыбнулся.
— И в голову не бери. Мне самому в радость было работать с тобой и твоими ребятами. Ты молод. Когда-нибудь тому, кто сейчас моложе тебя, понадобится и твоя помощь. В эту минуту вспомни меня, и я буду отблагодарен. А теперь поспешай. И пусть фильм у вас получится замечательный. Удачи тебе в пути!