-Я не спрашивал ее возраст, она еще довольна бодра, хотя, конечно, в годах.
-Я бы очень хотел, чтобы все закончилось в вашу пользу – это уж несомненно.
-А если нет – что тогда?
-Это известно одному лишь богу.
Я посмотрел на часы. До девяти осталось двадцать минут.
-Что вы будите делать? – спросил я.
-У меня нет никакого плана. Скорее всего – останусь здесь, а вот вам придется уехать и чем скорее, тем лучше. Это в ваших собственных интересах. В отель не ходите, можете остаться у меня. В задней комнате есть диван.
-Аргентина мне не надоела, но здесь мне находиться стало опасно, - начал говорить я и запнулся – так меня испугали фигуры в дверях.
В магазин вошли один за другим мужчины в сером, те двое в одинаковых плащах с поднятым воротником и стали в ряд.
-Только не вы, - простонал я. - Не сейчас.
Один массивный мужчина, лет сорока, большим пальцем поднял край шляпы и вперил в меня неподвижный взгляд. Другой – ему можно дать меньше, двумя руками взялся за отвороты плаща – поза наблюдающего сыщика, и тоже стал сверлить меня недобрым взглядом. Вид у него был усталый и мрачный. Он распрямил спину и шумно вздохнул, не сводя с меня взгляда.
-Что! – вырвалось у меня.
Их появление заставило Эктора тревожиться, правда не сильно, он понял, что пришли за мной.
-Я не пойду с вами из упрямства. Делайте, что хотите. Господи, чего стоит жизнь, если надо жить в страхе? Как в средние века! Кто вас одел в эти плащи? В них вы, как обезьяны в трико.
Добавить что-либо к этому было бесполезно. Кажется, они не говорили по-английски. И тот и другой выглядели, как зомби. Самое худшее то, что эти типы были настроены против меня, во всяком случае один из них – он просто испепелял меня взглядом. Младший из них достал из кармана пистолет и положил его на ладонь, второй поманил меня пальцем. Мне стало не по себе, так как я имел некоторое представление о возможных последствиях.
-Уильям, вам лучше не злить их, - сказал Эктор.
-Безумие продолжается, - воскликнул я. - Лучше бы меня русские убили!
-Иди – улица – машина, - сказал грубым голосом мужчина с пистолетом.
-Во второй раз говорю, что никуда не пойду. И еще пятьдесят раз скажу. Хотите меня убить? Убивайте здесь.
-Нет! Только не в моем магазине, - запротестовал Эктор. -
Я спросил:
-Что мне делать?
Он ответил:
-Лучше идите с ними. Я завтра попытаюсь устроить вам побег.
Мы вышли на улицу, и пошли к машине, тот, у кого был пистолет, открыл заднюю дверь, я забрался внутрь, он сел рядом со мной, а другой сел за руль. Машина покатила по вечерней улице. Второе похищение за неделю! Могу сказать, что никакому фарсу не под силу переиграть меня. Я посмотрел на соседа и, не собираясь никого обижать, спросил:
-Вы немцы?
Ответа не последовало, я пожал плечами и сказал, убеждая себя:
-Значит, немцы. Типичные немцы.
Сама своеобразность внешности говорила об этом. Оба были молчаливы и дисциплинированны. Что они прятали под маской безучастности и безразличия? Пустые души? Грубые сердца? Я сидел смиренно в черной машине, не в силах пошевелиться от страха за свою жизнь и страдал от того, что это мои последние минуты. Убийственная особенность моего положения, - в моей беспомощности, мучительной безысходности и усталости. И только ночь видела, что отчаяние льется в них через край.
Хорошо, что я еще жив, - но плохо, что я уже три дня нахожусь в темном подвале, из которого нельзя выбраться. Я старался себя успокоить, насколько было в моих силах. Но находясь в плену, спокойным я быть не мог. Мне приносили еду и воду два раза в день. Обычно это было так – открывался люк в полу, и на верхнюю ступеньку лестницы ставилась тарелка и стакан воды. Целый день я не находил себе места: я мерил шагами помещение, стоял под узким, забранным решеткой окном – это был единственный источник света, сидел на ящике, но чаще всего лежал в углу на сыром матрасе. Для меня все это было пыткой, тем более невыносимой, что у меня был достаточный, а лучше сказать убедительный повод отчаяться, ведь в моей судьбе Бог больше участие не принимает, и все чаще обращаясь мыслью к прошлому, я вспоминал что-то мне дорогое и приятное. Всего лишь неделю-две тому назад я был беззаботным молодым человеком, и мне казалось, что весь мир у моих ног, а сейчас взбудораженный валяюсь на полу и смотрю на снующих крыс. Среди немного, что я мог тогда заметить, были черные блестящие глаза крыс, они уже привыкли ко мне и совершенно спокойно ели с моей тарелки.