-Можно прийти завтра? – громко спросил я, разумеется, у меня и в мыслях не было вернуться сюда, просто, побуждаемый силою привычки, я не мог уйти, ничего не сказав.
Нет, сомнений в том, что сердце этой старой женщины было исполнено симпатии ко мне. Она кивнула в ответ и это представляется мне лучшим тому доказательством. На том мы и расстались.
На следующий день, я размышлял за завтраком, надлежит ли мне принять приглашение хозяйки ветхого дома и склонился к мысли, что мне ходить туда вовсе не обязательно. В этом не было уже ничего нового и интересного. Однако какое-то смутное чувство мешало мне удовлетвориться принятым решением. Красивых мест в Аргентине было в избытке: свое путешествие я начинал с Буэнос-Айреса, город показался мне много интереснее, чем позволяли надеяться мои представления, здесь меня ждали большие впечатления , хотя я путешествовал не без того, чтобы собрать разнообразный материал для работы. Ради этого я и приехал из Америки. Тот старый и внушительный дом на окраине города завораживал меня какой-то тайной, и потом старая женщина вызывала у меня интерес. В полдень я почувствовал, что она имеет право разделить со мной это чувство, и, преисполнившись решимости, отправился на улицу Лакарра, дом находился выше озера Лаго Сольдати, конечно же, я не рассчитывал, что мне предстоит познакомиться с ней ближе. И вот я вошел внутрь и оказался в тенистой прохладе двора. Вместо ящика, на котором я сидел, стоял стул. Я совершенно этого не ожидал и посмотрел в окно, как и все другие окна, в которых отражалось небо, оно было закрыто. Надо сказать, стул имел высокую изогнутую спинку и мягкое, обитое бархатом сиденье. Этот знак доброты меня тронул. Я приступил к работе немедленно, но на мое усердие влияло любопытство: я стал непоследователен и рассеян, кипя нетерпением, я то и дело поднимал глаза к окну, понятное дело, питая к женщине большое любопытство, я очень хотел увидеть ее снова. Наконец она появилась в окне – я почувствовал облегчение и, радуясь своему с ней знакомству, дававшему мне право находиться в ее дворе, я встал и показал рисунок. Он к этому времени обрел выразительность и окончательный свой вид. Она улыбнулась. Если бы только этим все и ограничилось! Когда я закрыл блокнот, чтобы положить его в сумку на землю что-то упало, довольно далеко от меня. Я не придал этому никакого значения: видя, что я не склонен утруждать себя поиском какой-то упавшей вещи, женщина высунула руку и снова бросила что-то маленькое и блестящее. Я поднял с земли жемчужину, при одобрительном взгляде женщины, жемчужину эту я положил в карман и стал искать другую. У меня возник соответствующий вопрос, он напрашивался сам собой, но я не смог спросить – щедрая на подарки женщина исчезла за занавеской. Это меня немного смутило, я уходил с вопросами, которым не находил объяснение. За воротами я остановился, достал из кармана жемчужины и вне себя от удивления стал разглядывать каждую в отдельности. Они были ослепительно белые и имели перламутровый блеск, столь характерный для жемчуга. Было в этом подарке что-то такое, чего я не мог понять. Но желание убедиться в подлинности жемчужин быстро сняло это недоумение. На исходе дня я вошел в ювелирный магазин, он располагался на противоположной стороне отеля « Бальванера», на Авенида Диаз Велез. Его владельцем был маленький худой человек лет пятидесяти, в очках, по имени Эктор Альберди. Держался он спокойно и серьезно, односложно отвечал на вопросы и оказался не в меру благодушным. Словом он сразу внушил мне уважение к себе той простой элегантностью, какая характерна для воспитанных людей в хорошем обществе: голос тихий и мягкий, взгляд серых блестящих глаз пронизывающий, манеры приятные, в обращении сдержан и учтив. Дела он вел безупречно.
-Нет, вы только посмотрите, какое совершенство, - сказал он, положив жемчужины на темно синий бархат и разглядывая их в свете лампы. – Они не подвластны времени и отражают не только красоту природы, но и ту сторону жизни, которая всегда будет для нас невидимой.
-Так, значит, они настоящие?
-Несомненно, - сказал он с улыбкой. Он так благоговел перед ними, что не мог удержаться от сладострастного стона. – В каждой жемчужине заключено волшебство. С этим вы, я думаю согласитесь. Драгоценности – моя слабость. Разрешите спросить, вы собираетесь подарить их своей невесте?