-Возьмите себя в руки, месье Греви.
Потом посмотрела на Берту с глубоким волнением и сказала:
-Заклинаю вас всем, что вы любите, не предлагать драгоценности никому другому, кроме меня.
-Но месье Леефдаль уже нашел, кажется, троих покупателей. Однако, у вас есть право первой выбрать себе что-нибудь.
-Нет, нет! Если вы что-нибудь продадите им, я этого не перенесу. Поверьте, это убьет меня. О прочем судите сами… Я прошу вас об услуге. Дайте мне три дня, чтобы собрать нужную сумму. Если мне окажется невозможным собрать сразу все деньги, то непременно на неделе заложу свой дом на Королевской площади. Прошу лишь об одном: только ни при каких обстоятельствах не продавайте драгоценности кому либо, кроме меня.
Наступило молчание: Леефдаль пристально смотрел на княгиню, разумеется, не собираясь злоумышлять против нее, затем шумно вздохнул и сказал:
-Теперь, арифметика. Давайте, если вам угодно, обсудим стоимость каждого предмета в отдельности и определим общую сумму. Всего дороже стоит ожерелье…
-Уже настал вечер, месье Леефдаль: все, наверное, достаточно устали, - сказала Берта.
-Вот именно. Но пусть месье Леефдаль скажет нам еще несколько слов, - подхватила Ушинская. - Вы не возражаете?
Все расселись в кресла, ювелир достал из ящика письменного стола две бумаги, надел очки и глядя на присутствующих поверх их, сказал:
- Я буду краток, минимальная стоимость всех драгоценностей составляет по моим подсчетам полмиллиона долларов. В случае, если какая-либо вещь из коллекции мадам Берты, будет выставлена на аукцион, цена возрастет в два-три раза. Прекрасно! Таким образом, предполагаемая максимальная стоимость семи предметов превышает один миллион долларов, а если исходить из того, что весь лот будет выставлен на продажу на ближайшем аукционе в Лондоне, то представляется вероятным получить за все драгоценности примерно три миллиона долларов. Не правда ли, впечатляющая сумма?
-Я возьму все, - сказала с решительным видом княгиня.
-Вот и хорошо. Тогда, шампанское.
Сказав это, месье Леефдаль направился в другую комнату, через минуту-другую он вернулся с бутылкой и четырьмя бокалами. Все переместились на диван перед которым стоял продолговатый стол красного дерева. Княгиня устроилась на середине, Берта села рядом, Эктор занял место в углу, а хозяин тем временем разливал шампанское. После первого глотка, а шампанское было превосходным и Берта с Эктором в два голоса воздали ему должное, Берта не удержалась и сказала княгине:
-Какой у вас божественный парфюм.
-Это “Blue Grass” от Элизабет Арден.
-А я вот собираюсь купить себе «Шанель 5».
-Нашли о чем желать! Кому они нужны?
-По правде говоря, я не знаю этого запаха, просто я полагаюсь на их популярность.
- Вот еще! Популярность среди кого?- вопросила княгиня. – Среди люмпенов и людей, лишенных ума и вкуса? Лет десять назад, когда я в первый раз приехала в Павриж, я бросилась в магазин за этими духами, но уже в тот же день выбросила их в помойное ведро. Дешевый и примитивный запах. Как, впрочем, и сама Шанель.
-Я слышу ноту неодобрения?
-Ноту? Я презираю эту безродную выскочку. У нее нет вкуса и чувство стиля.
-Но как же так? Эту женщину называют элегантной?
-Элегантности в ней не больше, чем у толстозадой Мей Уэст. Воплощением элегантности были и остаются голливудские актрисы Джоан Кроуфорд, Клодет Кольбер, Кетрин Хэпберн, Мирна Лой, Грейс Келли… Шанель всего лишь удачная авантюристка. В ней все фальшиво, даже ее вульгарное имя Коко, это прозвище прилепилось к ней, когда она в платье из розовой тафты пела в «Ротонде» глупую песню про петушка, и имитировала его со сцены «ко-ко-реку». Она воспитывалась в монастыре, где монашки учили ее шить. Тогда труд швеи был в цене. Каждый день она садилась с работой у окна, должно быть, лелея мечту сделаться белошвейкой, так вот, Габриэль – это ее настоящее имя, показала себя ленивой и плохой работницей, за что благочестивые монашки ей выговаривали. Выйдя из монастыря, она надела скромное платье и тюлевый чепчик, намериваясь найти себе место служанки, однако устроилась певичкой в кафешантан провинциального городка Мулен. Но голоса и слуха у нее не оказалась и ее карьера певицы провалилась. Вскоре богатый любовник помог ей открыть шляпную мастерскую. Когда он умер, она нашла себе другого богатого любовника, он был англичанином и владел угольными шахтами, кажется, его фамилия была Кейпл. Но уже скоро ему она опостылела. Шанель никогда не имела власти над мужчиной, но отчаянно искала тех, кто бы мог ссужать ее деньгами.