- Кажется нашел. - негромко произнес один паренек другому.
И через четыре часа пикап сперва громко чихнул выхлопом, а потом завелся и , клянусь всеми святыми, двигатель работал как швейная машинка. Гарри вытер испачканные руки тряпкой, пару раз попросил доставщика, сидевшего за рулем, нажать на педаль газа, прислушался, наклонившись к двигателю, и аккуратно закрыл капот.
- Хорошая машина. - сказал он, - Просто решила немного поболеть.
- Спасибо, мистер Вилвуд! Сколько мы вам должны? - один из пареньков достал кошелек, но Гарри только помотал головой.
- Я не возьму с вас ни цента. Не хватало, чтобы Вилвуда обвиняли в том, что он отказывается помогает тем, кто сломался перед воротами его гаража или берет за это деньги.
- Но, сэр…
- Никаких "но", сынок. Это мой принцип и нарушать его я не собираюсь. Не все в этом мире измеряется деньгами. Вашей благодарности мне хватает с лихвой.
- Спасибо, мистер Вилвуд.
- Не за что, сынок. - улыбнулся Гарри и погладил пикап, - А ты, старичок, не болей.
Лишь когда мы перенесли доски в старый сарай и сложили их вдоль стены, Гарри задумчиво произнес:
- Вот скажи мне, Бонни, куда катится этот мир?
- Что ты имеешь в виду, Гарри?
- Неужели наши дети разучились помогать друг другу просто так? Когда деньги для них стали важнее?
- Не знаю, Гарри. Может мы их не так воспитали? - спросил я.
- Думаешь? - Гарри прислонился спиной к дверям гаража и посмотрел на мешки с цементом, лежащие у забора, - Я бы сгорел со стыда, если мой сын вычитал стоимость ремонта машины из зарплаты своих работников, Бонни. А Джексон делает это каждый раз, стоит только ей сломаться. Я знал его отца. Мы приехали в Бельшин примерно в одно время. И знаешь, что я тебе скажу, старина Джексон никого никогда не обманывал и вряд ли учил своего сына другому. А видишь, как оно выходит.
Гарри посмотрел на свои грязные ладони и спецовку.
- Нет, Бонни. Это не мы их так воспитали. Просто они совсем другие. А мы с тобой - два старых пердуна, которые этого не понимают. - он усмехнулся и снова посмотрел на цемент, - Давай перенесем мешки в гараж и на сегодня закончим? Как ты на это смотришь?
- Хорошо, Гарри. Думаю, что нам действительно стоит отдохнуть. - кивнул я, - Старикам ведь нужен отдых. Особенно таким пердунам, как мы с тобой.
3.
Каждый раз, перед тем, как браться за такую работу, я долго сидел на складном стульчике, который ставил ровно в центр будущей постройки. Включал радиоприемник и выкуривал штук пять сигарет, представляя, где будут стоять стены, как лучше уложить потолочные балки, и даже то, каким будет пол.
Этот стул, сделанный ещё отцом, был единственной вещью кроме сменной одежды в потертом чемодане, которую я смог забрать из своего дома перед тем, как уехал из него навсегда. И скольким людям тогда пришлось так же покинуть свои дома…
Я не буду называть город, в котором тогда жил. Тем, кто помнит эти времена, не нужны названия - по всей стране творилось что-то похожее. Где-то чуть спокойнее, а где-то так, как случилось с моей семьей и нашими соседями.
У черных не было никаких прав, и все, на что мы могли рассчитывать - это самая грязная работа или, если очень повезет, прислуживать в домах белых господ, бесконечно натирая столовое серебро и стирая вещи. Нам повезло. Моя мать была нянькой в одной хорошей семье, и она действительно была хорошей - никто не запрещал ей пользоваться туалетом для гостей, как это случалось в других домах. А по праздникам мама приносила небольшие подарки, которые мистер и миссис Уолли покупали специально для нас. Игрушки нам с братом и бритва на рождество для отца, что по тем временам было невообразимой роскошью и предметом особой гордости для портового грузчика. Многие тогда говорили, что наша семья вытянула счастливый билет.
Я был старшим ребенком, и когда мне исполнилось четырнадцать, отец впервые привел меня в порт и упросил взять на четверть ставки. Что я только там не делал… И таскал стропы, которыми поднимали на корабли разнообразный груз, и бегал с поручениями, и чистил обувь морякам… Всего не перечислить. Помню, как возвращался домой, размазывая слезы по лицу, стертыми в кровь ладонями, а отец оставался на вторую смену, чтобы заработать ещё немного на еду. Мы с братом росли, и наши аппетиты тоже. Наверное, именно из-за этого я с семнадцати лет стал обивать пороги, умоляя взять меня в армию или на флот - так, хотя бы на пару лет, родителям было бы чуточку полегче. Естественно меня шпыняли отовсюду, часто добавляя пинок под задницу, чтобы не отирался у дверей каждый день, но, видит бог, мое упорство оказалось сильнее. Я попал туда, куда так просился - помощником кока на большой корабль. Единственный черный во всем составе, а возможно и на всем флоте. Два года, проведенных на камбузе за чисткой овощей и мытьем тарелок.