- Ну что, Джимми, чем бы ты хотел сегодня заняться? спросила миссис Оурелл.
- Сегодня среда, а в среду мы считаем, миссис Оурелл. ответил я.
- А давай мы сделаем небольшое исключение в честь твоего дня рождения? Хочешь порисовать?
- Я люблю рисовать.
- Вот и замечательно. А что бы ты хотел нарисовать, Джимми?
- Кроссовки. Я сегодня видел красивые кроссовки, миссис Оурелл. Мисс Джессика попросила меня проводить ее до школы. У нее очень красивые кроссовки. Белые. Даже Джеймсу они понравились.
- Что опять вытворил этот негодник Франко?
- Ничего, миссис Оурелл. Он назвал мисс Джессику цыпочкой и предложил попробовать его леденец.
- Бесстыдник! Я обязательно сообщу директору о его поведении, а ты можешь рисовать, Джимми.
- Спасибо, миссис Оурелл.
Мне нравилось рисовать. Это было одно из моих самых любимых занятий. Я мог часами сидеть над листом бумаги, старательно выводить корявые линии, соединяя их под самыми разными углами и не замечая ничего и никого вокруг. В классе миссис Оурелл училось двадцать детей и я. Она называла меня особенным ребенком, несмотря на то, что остальные ученики были моими кумирами. Они умели считать, писать и даже читали целыми словами, когда я едва ли мог соединить две буквы в один слог с первого раза. Но каждый божий день миссис Оурелл занималась со мной и радовалась любому малейшему достижению. Именно она научила меня считать до десяти и писать свое имя. Мама плакала, когда увидела тот листок бумаги, а я не мог понять, чем она так расстроена. Мне казалось, что миссис Оурелл что-то не понравилось, и весь следующий месяц я оставался после уроков, чтобы намыть доску и разложить все на столах. Мне не хотелось, чтобы на меня ругались и выгнали из класса, ведь здесь у меня были друзья. И мама никогда бы не назвала меня настоящим мужчиной, ведь мужчина ценит дружбу и своих друзей.
- Джимми, можно я посмотрю? спросила миссис Оурелл, и я кивнул, убирая карандаш в пенал, - Джимми, это замечательные кроссовки! Просто неземной красоты! А кто эта девочка?
- Это мисс Джессика, миссис Оурелл. Она тоже не… неот…
- Неотразима? Ты это хотел сказать, мой мальчик?
- Да, миссис Оурелл. Она смеётся. Подругому. Джеймс Франко смеётся и обзывается, а мисс Джессика сказала, что я смешной, и улыбнулась. Она добрая. Как вы, миссис Оурелл.
- Ох, мальчик мой… вздохнула миссис Оурелл и подошла к своему столу. Она достала из верхнего ящика стола плитку шоколада, подошла обратно и положила ее рядом с моим рисунком, - Джимми, эта шоколадка - подарок для тебя. Подарок на день рождения.
- Спасибо, миссис Оурелл. Но у меня уже есть подарок от мамы. А мама говорит, что настоящий мужчина радуется малому.
- Джимми, посмотри на свою парту. Она большая?
- Да, миссис Оурелл.
- А шоколадка больше, чем парта? Подумай, Джимми, не торопись.
- Нет, миссис Оурелл. Парта больше. И лист тоже больше.
- Умница, Джимми! Значит, шоколадка это малое, а парта большое, так?
- Да, миссис Оурелл.
- Получается, что ты, если хочешь стать настоящим мужчиной, должен радоваться шоколадке. Она ведь малое, так?
- Наверное, так… Я не знаю, миссис Оурелл… я посмотрел на пенал, достал из него ластик и сравнил его с шоколадкой, - Вот малое. Шоколадка большая.
- Хорошо… вздохнула миссис Оурелл и постучала пальцами по краю столешницы, - А если так?
Она развернула обертку и отломила узкую полоску. Разделив её ещё на четыре части, миссис Оурелл положила рядом с ними ластик.
- А так? Что меньше, Джимми?
- Вот эти кусочки. сказал я, - Эти меньше, миссис Оурелл.
- Замечательно, мальчик мой! Съешь эти дольки, а остальной шоколадкой поделись с ребятами, хорошо?