— Это совсем не то, что ты думаешь, — сказал Биант. — Это какие-то особенные люди. Они говорят на каком-то незнакомом языке, одеты совсем не так, как мы, и всё у них какое-то старинное, не такое, как у нас.
— Они хорошие или плохие?
— Наверно, хорошие. Они ведь нас не обидели. Мы заблудились, а они нас накормили и показали, как вернуться назад.
— Они вас довели до той пещеры?
— Совсем нет. Прокатили на какой-то лодке по той самой реке, которую мы с тобою видели. А когда впереди показался водопад, высадили нас на берег и показали, как пройти. Мы прошли под каким-то поваленным деревом возле самого водопада и сразу оказались здесь неподалёку от нашего дома.
— Подожди, а та речка — она куда делась? — удивился Эйрик. — Здесь же у нас нет никакой речки.
— Речка? Мы и сами не поняли… Просто, когда мы пролезли под стволом упавшего кипариса, мы оказались на горном склоне неподалёку от нашего дома. Мы спустились по склону, вот и всё.
— А дорогу назад запомнили? Это поваленное дерево сможете найти снова?
Биант сказал:
— Мы с Сигруной потом пытались восстановить тот путь, но так и не смогли.
— Вы что — не запомнили дорогу?
— Не запомнили, не запомнили! Мы просто спустились по склону и оказались дома… Ладно, я тебе потом всё расскажу. Вот только дожди кончатся.
— И чего ты теперь хочешь?
— Да как только дожди кончатся, мы с Сигруной снова пойдём туда.
— Так ведь вы же не запомнили дорогу!
— Мы не запомнили их дорогу. А свою мы прекрасно помним: это та самая пещера, куда мы с тобою ходили. Пойдёшь с нами?
— Конечно! — в полном восхищении ответил Эйрик.
— Только ты не рассказывай ничего о наших планах никому из своих домашних. Хорошо?
— Договорились!
На том и порешили.
Эйрик отложил телефон в сторону и подумал: «А ведь я никому ещё не рассказывал о том нашем путешествии — ни маме, ни Вальтеру, ни Альбине. Может быть, это и в самом деле важно, и надо было бы им всё рассказать?» Но он только что дал обещание Бианту, и получалось, что его теперь нельзя нарушать. Обещал же!..
Глава восемнадцатая. Надвигается ночь
Приближалась ночь. Тереза пошла укладывать спать Эйрика, а Вальтер включил компьютер и погрузился в таблицы солёности морских глубин в окрестностях Дымного архипелага. Под влиянием различных течений эта солёность время от времени существенно изменялась, что приводило к массовой миграции рыб, которые по-разному переносили такую перемену в химическом составе воды. Некоторые рыбы оставались на местах, а некоторые покидали родные края и, как перелётные птицы, возвращались только с переменой солёности воды. Непонятным был источник этого сезонного опреснения воды: ближайшие большие реки, которые сбрасывают в море свои пресные воды, они ведь очень далеко от этих мест — за тысячу и больше километров, а небольшие речки, которые есть на каждом острове архипелага, ведь это в прямом смысле слова капля в море, которая никак не может повлиять на его солёность…
Чтение таблиц было делом увлекательным, но время было уже позднее. Вальтер встал из-за компьютера и прошёлся по дому. Потолки здесь везде были старинные — сводчатые и очень высокие, а окна — длинные и стрельчатые. Казалось, что ты находишься в каком-то старинном замке, но это было ложное впечатление. Одноэтажный дом смотрителя маяка, пристроенный к высокой башне, вот и всё, что это было. Пристройка в виде веранды и ещё две жилых комнаты, которые были добавлены Вальтером, не слишком выбивалась из архитектурного замысла, но и не могли соответствовать ему полностью. Те, кто когда-то проектировали маяк с домиком смотрителя, меньше всего думали о комфорте этого самого смотрителя. Имелось в виду, что смотритель и его семейство будут жить хотя и в просторном доме, но в условиях суровых. Огонь — наверху, а дом для проживания — внизу. Вот и всё. Огород, сад — это уже на усмотрение человека, живущего там — места для этого было достаточно, но в целом замысел архитектора был достаточно жёстким.
Вальтер заглянул в комнату Эйрика. Тот уже спал. Его мать строго относилась к соблюдению режима, и её приказ ложиться спать не подлежал обсуждению.
Вальтер заглянул в комнату дочери. Та сидела перед телевизором и во все глаза смотрела телевизор.
— А ты чего не спишь?
— Ой, тут такое показывают! Разве тут уснёшь?
Вальтеру даже стало интересно, что же это такое могут показывать по этому дурацкому телеящику. Оказывается, это был какой-то захватывающий художественный фильм.