— Не все обычаи твоего племени нам понятны, — сказал Моан. — Наш обычай позволяет нам не отвечать на вопрос, но я поступлю по вашему обычаю и отвечу. Наши боги за что-то обиделись на нас, и только заступничество Океана помогло нам: он помог нам перейти из этого пространства — в другое, и мы спаслись.
— Видимо, мы чем-то прогневили наших богов, — сказал Торрк.
— Торрк — как всегда прав, — сказал Моан. — Он мой советник. Говорит он редко, но очень правильно.
— Мы слишком мало жертв им приносили, — высказал своё мнение Аэст.
— И это тоже верно, — согласился с ним Моан. — А что скажешь ты, Арр? — он повернулся к третьему своему спутнику.
— А я скажу так, — ответил Арр. — Мы ничем их не прогневили, а жертвоприношений мы им достаточно приносили. Мы жертвовали им всё, кроме людей, потому что мы никогда не были кровожадными. Но нифонские боги оказались сильнее наших. Это их боги потеснили наших. Вот и всё.
— А вам не хотелось уходить? — спросил Вальтер.
— Не хотелось, — ответил Арр.
— Ну, вот и попросили бы Океан, чтобы он покарал нифонцев за то, что они с вами так обошлись.
— Мы просили, — ответил Арр. — И он обещал. Власть денег — это то, чего он особенно не любит. Но он так и не обещал вернуть нас в ваше пространство.
— Стало быть, вам всё-таки жалко, что вам когда-то пришлось переселиться из нашего пространства в какое-то другое? — спросил Вальтер.
— Да, немножко, — ответил Моан. — В вашем — борьба. Много борьбы, а в нашем — относительное спокойствие. В нашем боги оберегают нас от излишних волнений, хотя порою и у нас случаются какие-то бури.
— А много ли у вас богов? — спросил Вальтер.
— Много, — ответил Моан. — Всех не перечислишь. Бог Солнца, бог Луны, бог Земли, бог Океана, бог Лесов, бог Рек…
— А нимфа Оа — какое занимала положение среди ваших богов? — спросил Вальтер.
Все четверо вздрогнули при этом вопросе.
— Зачем ты спрашиваешь нас о том, то для нас особенно больно? — спросил Моан.
— Да я-то откуда знал, что это для вас больно! — возразил Вальтер.
— Именно эта морская богиня сильнее всех остальных богов обиделась на нас когда-то и отвернулась от нас, — сказал Моан. — И вот тебе и ответ на тот вопрос, куда мы идём и зачем. Мы собираемся на нашу племенную сходку, чтобы обсудить, каким образом мы смогли бы умилостивить именно эту богиню.
— Ты, Вальтер, видимо, что-то знаешь о нас, если задаёшь нам такой каверзный вопрос? — спросил Арр.
Вальтер ответил:
— Я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы в своё время создавали прекрасные произведения искусства. Сейчас они у нас в большой цене. Их покупают и коллекционируют. У нас ведь в нашем мире, как правильно сказал Моан, — власть денег. У кого деньги, тому и принадлежит искусство. А вот у меня денег не так-то и много, но зато искусство — всегда при мне. Давайте я вам кое-что покажу?
С этими словами он открыл старинный шкаф из красного дерева и достал оттуда золотую статуэтку крылатой морской нимфы.
— Вы знаете, кто это такая? — спросил Вальтер.
Вздох изумления пролетел над комнатой. Не только для четырёх странников, но и для членов семьи Вальтера существование этой статуэтки было неизвестно доселе.
— Откуда у тебя это? — с изумлением спросил Моан.
Вальтер ответил:
— Это я достал со дна морского. С затонувшего корабля, который хотел вывести в чужую страну сокровища вашего народа. К сожалению, изображения одиннадцати сестёр нимфы Оа были уничтожены одним диким человеком, но вот эту статуэтку я сохранил, и я вам её дарю. Берите её. Пусть она вам поможет в вашей непонятной для меня судьбе.
Моан взял в руки драгоценную статуэтку и сказал:
— Это она!
И тихо передал её Арру. Тот подержал её в руках, словно бы взвешивая, и проговорил:
— Сомнений быть не может, это она!
И передал её Аэсту.
— Она, — сказал Аэст.
И передал её Торрку.
— Вот то, что мы так долго искали, — сказал Торрк, — и уже не надеялись найти.
— Я дарю её вам, — повторил Вальтер.
А Моан ответил:
— Спасибо тебе, Вальтер. Ты даже не представляешь, какую услугу ты оказал нашему народу. Теперь нимфа Оа непременно услышит нас, когда мы обратим к ней свои мольбы.
— Я был бы рад этому, — сказал Вальтер. — Пусть она вас услышит, наконец.
— К сожалению, нам нечем тебя отблагодарить, а очень бы хотелось.