— Вот именно! — воскликнул Бьёрн. — То же самое касается и той золотой статуэтки. Вспомните, как вы к ней относились: она была для вас объектом вашей охоты на подводные сокровища; предметом, который можно продать и за который можно получить деньги — то есть товаром. Она была для вас музейным экспонатом, который нужно было зачем-то показывать всему Человечеству — да так ли это на самом деле нужно?.. Может быть, людям не всё нужно знать? А если и знать — то не всем.
— Может быть, и так, — согласился Вальтер. — Все четыре предмета окажутся сегодня же на своих владельцах, и я обещаю, что пересмотрю свой взгляд на такие предметы. Ну а теперь расходимся, чтобы не возбуждать лишних вопросов у окружающих. Заседание объявляется закрытым!
Они вышли на крыльцо дома. После полумрака библиотеки яркое солнце слепило глаза.
— А что означает приход Главного Наследника к вашим детям? — спросил Лаэрт, выходя во двор и глядя с высоты крыльца на детей, бегающих на поляне за решётчатым забором.
— Меценат решил зачем-то блеснуть передо мною своим демократизмом, — ответил Вальтер. — Этим цирком он желает мне что-то доказать.
Бьёрн сказал:
— А я думаю, что Меценат привёл сюда своего правнука, словно бы в зоопарк. Чтобы он полюбовался на этих диковинных настоящих детей.
— Да пусть любуется, — сказал Вальтер. — Нам не жалко.
Лаэрт сказал:
— А почему я сегодня так и не увидел вашей дочери?
— А это вы у неё спросите, — ответил Вальтер. — После смерти матери она как-то вышла у меня из-под контроля. Замкнулась в своём мирке и никого туда не пускает.
— Вы не будете возражать, если я когда-нибудь приглашу вашу дочь погулять со мною или сам приду к вам в гости с целью навестить её?
— Не буду, — коротко ответил Вальтер.
На том все трое и расстались.
Дальнейшие события развивались так: Це-Фон оставил своих новых друзей лишь после пяти часов непрерывной беготни по зелёной поляне и после окриков своего почтенного прадеда, который, звоня по телефону, настоятельно советовал Главному Наследнику возвращаться домой и вообще — не переутомляться.
На следующий день — такого визита уже не планировалось. По замыслу Мецената, и одного раза было более, чем достаточно для того, чтобы показать всю демократичность образа мыслей знаменитого покровителя искусств и наук. Но тут произошло непредвиденное: чёртов мальчишка потребовал, чтобы его отвезли к этим детям ещё и ещё.
И на следующий день всё повторилось.
И на третий день — тоже.
Самым непонятным образом дети подружились. Заводилой всех игр была, конечно же, Сигруна, но и Це-Фон тоже обладал определённым авторитетом. Он рассказывал о дальних странах, где он успел побывать, о том, какой образ жизни он там ведёт в своём дворце, и много всяких вещей, от которых у детей округлялись глаза. Один раз он даже пригласил всех к себе во дворец. Охрана выполнила его приказ, и вся компания была доставлена во владения Мецената. Дети с шумом бегали по музеям и картинным галереям, изумляя посетителей и радуя репортёров, которые тем временем сообщали всему свету о том, что Меценат обозначил некое новое направление в отношениях между высшими и низшими классами. Каковое направление должно будет ознаменовать собою переход к новой эре Великого Сотрудничества. Пытались брать интервью и у Вальтера, но он посылал всех ко всем чертям и говорил, что терпеть не может современного телевидения, а потому и не хочет иметь с ним ничего общего.
Да и зачем? Меценат сам за него всё говорил, хваля и самого себя, и знаменитого мореплавателя, ихтиолога и аквалангиста, который на самом деле не был никаким фальсификатором науки, а который — простой и добрый парень. Немного чудаковатый, правда.
Глава двадцать девятая, из которой становится понятно, что господин Меценат — человек скучный и однообразный
Когда через три дня после описываемых событий в гости к Вальтеру нагрянул сам Меценат, Вальтер не удивился. Дети всё так же резвились на поляне, и остановить их было, как казалось, невозможно.
— Я не пойму, чего ради они так разыгрались? — удивился Меценат, присаживаясь в кресло, которое ему предложил Вальтер.
— Ну, как же! Летние каникулы скоро закончатся и им скоро в школу. Вот они и резвятся, — пояснил Вальтер.
— Ах, ну да! Я и забыл совсем, — сказал Меценат. — У вас, у людей, сейчас ведь и впрямь каникулы.