В общий подвал вели раскрошенные кирпичные ступеньки, покрытые по бокам землистого оттенка мхом, кое-где проросшим мелкими грибками отвратного вида. Над аркой входа косо торчала древняя – похоже, чугунная – загогулина кронштейна фонаря. Два конца оборванного старого витого провода лохматились тряпичной изолентой. Приглядевшись сквозь дырку в мутном стекле плафона, Серёга разглядел дохлых мух и оплывший свечной огарок. Проход был низким, так что пришлось кланяться.
Он толкнул кривые створки, понизу прогнившие и погрызенные – посыпалась труха. Казалось, чрево подвала дохнуло на него с облегчением, дохнуло землисто и плеснево: наконец-то. Вздрогнув, он принялся шарить руками по влажной шершавости стен в поисках выключателя – может, внутреннее освещение не зависит от оборванного снаружи провода. Нащупав выпуклость со странным горбом в центре, Серёга пытался нажимать и так и сяк, пока не дошло: обхватив большим и указательным пальцем, повернул. Опасливо прикрыл глаза, но напрасно: загоревшиеся тут и там лампочки едва тлели, помигивая, будто пыхавшие сучками лучины. В буром мраке чёрными провалами зияли ниши. То, что скрывалось в них, тление маломощных светочей не проявляло.
Пару раз запнувшись на земляном полу, Серёга включил фонарик телефона, освещая спрятавшиеся в дверях ниши одну за другой. Надо искать или цифру 11 или фамилию, Савенко – так, по крайней мере, было написано под кнопкой звонка в квартиру. Будь двери одинаковыми или чуть похожими, это имело бы смысл, но так как владельцы этих кладовок свои архитектурные предпочтения проявляли каждый по своему, то и идентификация запертой на замок собственности не представляла для них труда безо всяких меток. Серёга же был в полном недоумении, и ощущение бессилия скрадывалось только тем, что Миха в конце концов проснётся, а уж место, где его в детстве так приложило, помнить должен.
Отряхивая с себя липкую паутину, то и дело сплевывая сивушную слюну, чертыхаясь, когда очередной паук падал на голову, а нога, оскальзывалась в покрытой слоем пыли зловонной лужице, Серёга сквозь арку ещё более низкую, чем входная, прошёл во вторую комнату подвала. Ниша была в торце помещения, прямо напротив Серёги.
Решётка, опешил он, водя рукой по осыпающимся ржавой трухой прутьям. В местах пересечения горизонтальных с вертикальными они были схвачены коваными, как и сами прутья, кольцами. Никакого тебе замка и петель, и ничего похожего ни на одно, ни на другое. Прутья словно прорастали из одной стороны кирпичной кладки и врастали в противоположную. Сунув телефон в набедренный карман джинсов так, чтобы диод фонарика торчал наружу, Серёга схватился за решётку обеими руками. Как-то же эти прутья вставляли. Наверное, заводили одну сторону поглубже, потом сдвигали назад, пока конец не войдет в противоположное отверстие. Хрена там – ржа прикипела к кирпичу, да и посадочные гнёзда уж точно заполнены цементом или ещё каким раствором. Подёргав ещё в нескольких местах, решил, что с голыми руками тут делать нечего. Просунув телефон между прутьями, другой рукой пытался соскрести корку пыли с досок двери, поначалу показавшейся за решёткой куском помятого войлока. Короста мало-помалу отваливалась, и спустя некоторое время Серёга отшатнулся назад, обдирая руки о прутья и мотая головой, силясь стряхнуть наваждение. Он расчистил почти треть двери. Широкие доски, стянутые поперёк бугристой полосой кованого металла.
Вновь сунув руку меж прутьев, поковырял сломанным ногтем древесину – будто камень. Провёл пальцем – бугристо-шероховатая, чуть тёплая. Расклинив телефон между прутьями и дверью, опять схватился за решётку обеими руками, то дёргая из стороны в сторону, то упираясь ногами в пол в попытке приподнять, то повисая весом всего тела.
— Куда пропал? — спросили сзади.
Он замер. По телу, от вцепившихся в решётку пальцев, через руки, по позвоночнику, вниз, прокатилась ледяная волна, словно вморозившая его в земляной пол.
— Не бэзай, — сквозь ухмылку проговорил Миха. — Привидений тут не водится. Такой народ – сам кого хошь до припадка доведёт. Гы-ы, стихи…
— Точно, — сказал Серёга, оттаивая. — Делать-то что? Болгарка есть?
— Не-а. Рынок-то рядом. Если чо – сгоняю давай, куплю китайскую какую. А Надька чо сказала?