- Да расслабься ты, - засмеялся мужчина, - у нас тут всё по-простому. Здесь все друг с другом на «ты», и по именам, кроме деда Матвея, ну так он у нас – глава семейства, ему по статусу положено. Да и то, статус этот он сам себе придумал, напустил важности, а мы ему подыгрываем. Тут нужно каждому дать частичку семьи. Пойдём рисовать твой дом на карте.
Потапыч встал и направился внутрь, жестом приглашая ребят следовать за ним.
Посреди комнаты на табуретке стоял большой поддон, наполненный песком. В песок хаотично были воткнуты камешки, шишечки и орехи. Каждый предмет выполнял роль дома, а поддон – роль города.
Потапыч подвел ребят к своей интерактивной карте и спросил:
- Ну, Варя, где его дом? – и протянул ей коробку с шишками и камнями разных цветов и размеров.
- Нууу, - протянула Варя, хитро улыбаясь, - боюсь тебе придётся что-то новое найти. Кирпич, например. Нет в твоей коллекции подходящего. Никита у нас особенный, он не из дома вывалился, с ним целая школа притопала.
- Ух ты! И, впрямь, особенный, - Потапыч с уважением посмотрел на Никиту. – Ну, тогда пусть будет это, - он протянул Варе монетку в пять рублей, которая лежала в кучке мелочи на подоконнике.
Рассматривая эту кучку, вытряхнутую когда-то из кармана, он вспоминал о прежней жизни. Казалось, возьмёшь сейчас деньги, да пойдешь за хлебом в магазин.
Варя наклонилась над картой. Отыскав свою шишку, воткнула монету рядом и немного подвинула дома вокруг.
- Вот здесь!
- Порядок! – Потапыч хлопнул в ладоши и повернулся к Никите. - Как ты из школы умудрился выйти? На глазах у изумлённой публики? А где остальные тогда?
- Я вечером в школе был. Один. А вы, то есть ты, как сюда попал? – Никита старался привыкнуть к новым правилам деревни общаться на «ты».
- А я пошел в магазин, - смеясь, сказал Потапыч. - Внизу, на месте консьержки сидела новенькая. Она вышла из своей комнатки, когда я придерживал дверь девушке с коляской. Окликнула меня, спросила, не могу ли в подсобке полку повесить для телевизора. Я согласился, а она мне дала в руки ящик с инструментами и показала на дверь колясочной. Я даже не задумался, зачем телевизор в колясочной вешать. Бодрым шагом пошёл, а дверь за мной закрылась, и свет погас, ну дальше ты и сам всё знаешь. Так и вышел я из колясочной с инструментами и авоськой кармане. Тут у каждого такая история: помог старушке, вышел в Мёртвом городе. Только все выходили из своих домов, а ты, стало быть, из школы. Манерно!
Потапыч засмеялся. Непонятно, почему этот факт его так забавлял, но Никита не обиделся, да и Потапыч ему нравился.
- Вот и помогай после этого старушкам, - с обидой сказал Никита. – Хочешь, как лучше, а они тебя за это наказывают.
- Не скажи, брат! Во всём смысл есть. И старушка эта, добрая, как ни крути. Вон мне с собой целый ящик инструментов дала. Да ещё наказала не ставить его на пол, чтобы не испачкать. Видимо, понимала, что могу инструменты в комнате оставить. Она меня сюда послала на благо всем. Я – ангел Самоделкин для жителей города. Теперь у всех есть стулья, у стариков удобные кровати. Избы научил мужиков строить побольше, а то все до меня чуть ли не в шалашах жили. Нож был один на всю деревню, да и то перочинный. Кто-то его в кармане принёс. А тут – и молоток, и ножовка. Только дверь свою открыть они мне не помогли.
- Я ему уже рассказала, - уточнила Варя.
- Всё равно, это несправедливо! Людей наказывать за то, что они помогли! – настаивал Никита.
- Да видать не за это, - Потапыч взглянул на Варю. - А ты что же, с пустыми руками ко мне пришла, Мелкая?
Варя протянула ему завернутую в платок тарелку со стопкой блинов, приготовленных бабушкой.
- Прости, они, наверное, уже остыли, - улыбнулась Варя.
- Бартер! – прокомментировал Потапыч, обращаясь к Никите. - Я тут самый зажиточный. Всем по хозяйству помогаю, времени на сбор еды и готовку нет, так меня всей деревней кормят. А я уже и привык. Как белка: только завижу кого, подбегаю и в руки смотрю, что дадут.
Потапыч всё время улыбался и всё больше нравился Никите. А еще внутри росла уверенность в том, что выход точно будет найден. С такой-то командой!
Никита смягчился под натиском добродушия нового знакомого и перестал злиться на старушку. К тому же, если вспомнить её добрые глаза, то невозможно представить, чтобы она была злодейкой. В глубине души он соглашался с Потапычем. Надо просто разобраться – что к чему.
- А в книге есть объяснение, зачем мы здесь? – поинтересовался Никита.
- В ней много чего говорится, но дед Матвей всё интерпретирует по-своему, а у меня есть сомнения в его возможностях. Если бы самим заглянуть туда… Но он никому не даёт.